Вера Штольц и олигархическое счастье - [26]

– Но должна же быть хоть какая-то записка, что ли! – решила для себя Вера.

– Ведь не мог же он просто так уехать, не оставив никакого сообщения! А где она может быть? Варианта только два – либо на холодильнике под магнитом, либо в моей спальне!

Однако ни там, ни сям записки не оказалось, и Вера расстроилась не на шутку. Теперь ей предстояло решить, чем заняться и что предпринять. Судя по всему, Степан давал ей полную свободу действий – что как-то подозрительно напоминало Вере поведение Аполлинария с момента появления у него первой любовницы. Расстроенная донельзя Вера попыталась успокоить себя чашечкой крепкого кофе с багетом и французским сыром, а заодно и посмотреть что-нибудь по телевизору – поскольку делать было совсем нечего и говорить было не с кем.

Само собой, ничего интересного по ящику она не нашла, просто убив время, щелкая каналами от одного тупого утреннего шоу до другого. Зато почувствовала прилив сил и двинула в ванную на дежурные процедуры и омовения в гигантском джакузи. Через полчаса, покончив со всеми делами, Вера чувствовала себя уже много лучше и решила предпринять вылазку в Таврический сад – тем более, погода отличная, солнышко вовсю призывает выйти на улицу и насладиться последними теплыми деньками, и знаменитый противный питерский дождь пока не спешит портить настроение жителям и гостям города на Неве.

– Так, но сначала нужно разобраться с посудой. Или же не разбираться? Может, прежде нужно понять, в каком статусе я здесь нахожусь? Сбежавшей невесты, любовницы, будущей жены, домохозяйки, посудомойки или же вешалки для дорогущих новых шмоток? Если посудомойки, то, конечно, тогда посуду нужно мыть. А еще полностью подменить собой Зою, чтоб лишних денег не платить! Вот только, боюсь, с такой огромной квартирой я не справлюсь! Вот придет Зоя и пускай моет всё! – Вера не на шутку озлобилась и решила, что больше без дополнительной просьбы – ни-ни!

– И ведь никто так спасибо и не сказал! А еще эта Ольга Сергеевна – развела меня, как последнюю лохушку со своим типа честным спором! Нет, не стоит тут ничего убирать! – и с такими мыслями Вера принялась раскладывать оставшееся съестное по пластиковым контейнерам, обнаруженным ею в одном из ящиков, и заполнять ею холодильник. А опустевшие кастрюли, сковороды и блюда складывать в посудомойку – ничего не поделаешь, страсть к чистоте стала уже второй ее натурой, и она наводила порядок лично для себя, а вовсе не для Степана!

Через полчаса, когда с посудой и уборкой на кухне было покончено, Вера спустилась вниз и принялась перебирать новые вещи, закупленные вчера в промышленных объемах. Сказать нечего – шмотки были очень даже на уровне, и Вера в них будет смотреться просто умопомрачительно!

– Так, что бы надеть? Может, вот эти туфельки? Или вот эти? Эти, вроде, жалко, тем более, что там за окном нахмуривается, и, похоже, вот-вот пойдет дождь! Опять всю погоду проспала с этой приборкой! – Вера еще раз осмотрела свое богатство и решила пока его отложить и одеться по-простому – как вчера, когда ходила в магазин за продуктами. Тоже ничего, и Вера с удовольствием оглядела себя в зеркало и пришла к выводу, что если Степан ее не видит, то это проблемы Степана, а потому что такая красота на дороге не валяется.

Вдруг неожиданно раздался звонок в дверь.

– А вот и Степан, ну что, попытаемся выяснить отношения или как – сыграем в примерную и все понимающую жену? – Вера радостно устремилась к двери, предвкушая наконец-то появление своего нового (но пока еще не совсем состоявшегося) кандидата в мужья.

Вместо Степана на пороге стояла высокая расфуфыренная брюнетка в дорогущих блестящих шмотках и с черным карликовым пуделем на руках. От неожиданности Вера немного подалась назад, что было ее ошибкой – брюнетка напористо вклинилась в прихожую, по-хозяйски облокотилась на стену и презрительно принялась осматривать Веру. А пудель так противно загавкал, что Вера скривилась, как от зубной боли, и заткнула уши руками.

– Что, не нравится? – голос брюнетки был похож на скрип железа по стеклу. Или, по крайней мере, таким казался – ведь она намеренно старалась сделать его как можно более скрипучим. – А мне вот тоже не нравится, когда мое место занимают какие-то пришлые московские чувырлы! И что ты здесь забыла? Значит, сначала одного олигарха отоварила, высосала из него все соки, а теперь за второго принялась! Ах, какая скромница, вы только посмотрите на нее! – брюнетку было не остановить, и слова вперемешку с криками и подвыванием пуделя сыпались из нее, как из рога изобилия. – А знаешь ли ты, что мы с ним три года считались женихом и невестой, и он со мной почти что обручен, и наши родители дружат, и вообще, ты кто вообще такая, чтобы чужих парней отбивать? Да я тебе сейчас прямо тут ноги вырву, и никакой твой московский олигарх тебе не поможет!

Собачка лаяла, брюнетка визжала, и Вера, поначалу оробевшая и впавшая в ступор, почувствовала, как тихая холодная злоба закипает у нее в груди. На ее стороне было преимущество: в данный момент она – хозяйкой квартиры, а брюнетка просто ввалилась сюда без спроса. Впрочем, это мало что меняло, брюнетка была выше и крупнее Веры и надвигалась на нее, источая злобу и брызгая слюной, словно древний британский танк времен первой мировой, название которого тогдашние журналисты переводили на русский, как «Лохань».