Вера Штольц и олигархическое счастье - [24]

На столе посреди кабинета стояло три больших монитора и четыре стационарных телефона – и если бы Вера не знала, кому принадлежит эта комната, то могла бы подумать, что начальнику штаба какой-нибудь ракетной дивизии. В общем, сюда соваться ей точно не следовало, и Вера просто закрыла дверь и определила для себя место дальнейшего базирования – гостевая уютная спальная с разложенным диваном и обычным небольшим телевизором, который, наверное, уже можно посмотреть – после всех передряг и дерготни сегодняшнего дня. Но перед этим нужно сходить ополоснуться – в который уже раз за сегодня!

Часы на руке Веры показывали девять. Она неторопливо переоделась, накинула на себя утренний халатик и, перенеся купленные банные принадлежности в душевую, с неимоверным облегчением от ощущения того, что этот бесконечно долгий день вот-вот закончится, встала под душ, предварительно закрыв за собой дверь. Вера надеялась, что больше сегодня ее никто не потревожит – кроме Степана, само собой, который: «Ну, должен же когда-нибудь объявиться!»

Каждый, кто с детства привык подолгу находиться в воде (а мы имеем в виду, например, занятия в бассейне), знает, что нет ничего прекраснее на свете, чем теплая вода, льющаяся сверху из душа – и особенно после окончания тренировок, когда тело приятно ноет от перенесенной нагрузки и желает только одного – поскорее расслабиться и скинуть с себя накопившуюся усталость.

Подводя промежуточный итог прошедшему дню, мы можем смело утверждать, что по напряженности, интенсивности и количеству затраченной энергии он был сравним с одним из дней предолимпийской подготовки профессиональных спортсменов. Конечно, здесь мы имеем в виду именно Веру и никак не претендуем на универсальность нашего утверждения для всех остальных.

Вера замерла под душем, наслаждаясь тишиной и покоем. Вода, льющаяся сверху приятными теплыми струями, была ласково-расслабляющей. И больше не хотелось думать ни о чем – ни о плохом, ни о хорошем. Не мысли, но всего лишь слабые их отголоски блуждали в голове у Веры: «Хватит уже на сегодня грузилова! Я слишком устала, чтобы так переживать. Кровать готова, и я могу ею спокойно воспользоваться. А Степан – ну что ж, в любом случае, завтра все выяснится, и переживать лишний раз нет никакого смысла!»

Конечно, мы не можем дословно и пунктуально воспроизвести каждую Верину мысль, поскольку мысль – это прежде всего череда образов, зачастую вовсе несвязанных между собой, и доподлинно вычленить ее из сонма себе подобных не представляется возможным. Но Верин настрой был именно таким – спать, спать и еще раз спать! И утро вечера мудренее.

Через десять минут Вера перекрыла воду и, вытерев себя пушистым полотенцем и подсушив волосы феном, побрела в «гостевую» (т. е. маленькую спальню). Ее ноги буквально подкашивались, и единственным ее желанием было добраться до кровати, завернуться в одеяло и закрыть глаза – чтобы уже не просыпаться до самого утра, а лучше – до обеда.

Денек выдался будь здоров! Обычно, чтобы человек чувствовал себя разбитым и нуждался в отдыхе, хватает просто переезда в другой город. А ведь Вера еще выдержала чудовищный по своей напряженности «гардеробный марафон», закупку продуктов в промышленных объемах, скоростное приготовление ужина с последующим мытьем посуды, плюс всевозможные помывки, гигиенические процедуры, переживания и лошадиную дозу крепкого кофе, выпитого в течение дня. Кроме того, и весь прошлый день был сплошным шоу нон-стоп, затем следовало ночное бегство и всего лишь четыре часа сна в поезде. Короче, и Шварценеггер бы не выдержал такой перегрузки, так что: «Спать, спать и еще раз спать!»

На полдороге к спальне Вера остановилась. Она, как нормальная хозяйка, не могла уснуть прежде чем не выключит свет по всей квартире. Еще раз вниз – щелкнуть выключателями, потом снова наверх, и вот, наконец, столь милая всякому измученному путешественнику мягкая подушка и пуховое одеяло! И вот оно – долгожданное забытье!

* * *

Степан возвращался домой на своем «Геленвагене» с водителем и охранником. Настроение у него был хуже некуда. Весь день выдался совершенно суматошным, если не сказать по-другому: «Псу под хвост!». Еще с обеда отец вызвал его по срочному делу, хотя еще вчера Степан предупредил его, что будет либо в Москве, либо в Питере – но занят! И, несмотря на это, отец был очень настойчив, и Степану пришлось по его просьбе ехать с ним загород, чтобы, как сказал отец: «Срочно проинспектировать важные строящиеся объекты». Почему это нельзя было перенести назавтра, было совершенно непонятно.

В итоге, они промотались по окрестностям Питера аж до десяти часов вечера, и отец, как будто нарочно тянул время, чтобы их деловая поездка продлилась как можно дольше. По крайней мере, Степану упорно так казалось, хотя отец все и отрицал. Странным было и то, что он не стал обсуждать с сыном возможный приезд мамы к нему на квартиру, сказав только, что она пока передумала, о чем и сообщила ему по телефону ближе к вечеру. Т. е. – не приедет, поэтому и торопиться никуда не стоит.

Отдельной темой шли сегодняшние попытки Степана дозвониться до Веры. Сначала он пытался набирать номер ее мобильного телефона, но потом, окончательно убедившись, что он отключен, решил звонить на домашний. Первый раз – еще днем – трубку долго никто не брал, потом к телефону подошла домработница Зоя, сказала, что Вера в ванной, и обещала передать, что Степан задержится.