Вера Штольц и олигархическое счастье - [27]

Времени на раздумья совсем не оставалось, и Вера приняла решение. Она быстро взлетела на второй этаж в ванную, где помимо всего прочего вчера в отделении для сушки обнаружила внушительных размеров швабру, схватила ее наперевес, подобно кавалерийскому копью, и кинулась в ответную атаку.

Первым делом она ткнула копьем в морду пуделя, который от такого неуважительного к себе отношения моментально взвыл, как смертельно раненый, и уделал рукав хозяйки мерзкой вонючей субстанцией, положительно похожей на собачьи испражнения. Брюнетка взвизгнула еще сильнее – если это вообще было возможно – и с непередаваемым отвращением уставилась на свой рукав, давая Вере отличный шанс перегруппироваться и перенести атаку теперь уже на саму брюнетку.

Вера замахнулась на нее шваброй, но к своему сожалению зацепила потолочный светильник – который в ответ с громким хлопком осыпал и ее, и соперницу градом мелких осколков, после чего уже сам грохнулся на пол. А Вера с перекошенным от бешенства и азарта лицом снова взмахнула шваброй, и во всем ее облике чувствовалась такая решимость поразить брюнетку прямо в голову, что та, не выдержав накала происходящего, дала задний ход и истошно вопя, как тысяча чертей на балу у сатаны, выскочила за дверь и понеслась по направлению к выходу.

Вера проводила ее победным возгласом и только сейчас заметила стоящего на противоположной стороне лестничной площадки какого-то молодого парня с видеокамерой, снимающего (с ехидным выражением на лице) все происходящее вокруг. И вновь Вера, как и две минуты назад, слегка опешила (первая реакция часто такая), смутилась и, показав ему напоследок язык, хлопнула дверью, выпустила швабру из рук и уселась на пол. А еще через несколько секунд из нее вырвался истерический смех, который, наверняка, был слышен и с противоположной стороны двери.

Однако – как бы то ни было – это была победа, и от ее ощущения Веру просто распирало.

– Как она кавалерийским наскоком одолела соперницу! То-то же – знай наших! А еще говорят, что брюнетки круче! Да еще и с пуделем-волкодавом – а волкодав считается еще за одного! А, значит, их уже было двое! А теперь – враг бежит, повержен, раздавлен, зарылся в прахе и воет о пощаде! – Вера заходилась в приступах смеха, глядя на черное, дурно пахнущее пятно на полу и представляя, каково сейчас обгаженной собственной собакой брюнетке.

– А не будет отбивать чужих женихов, скоттттттттина! – Вера усилием воли заставила себя подняться на ослабевшие от перенесенного экстремального драйва ноги и, напевая про себя: «Тореадор, смелее в бой!», занялась разбитым светильником, – ну, и пятном, само собой!

Вскоре от следов былого побоища не осталось совсем ничего – ни осколка стекла, ни запаха (в хозяйственной кладовке оказалось огромное количество разнообразных освежителей воздуха) – вот только вместо светильника из потолка торчали какие-то рваные электрические провода, но это ничего, принимая во внимание, что победа – на стороне Веры.

– Все, теперь, уж точно, можно на выход! – Вера набросила сумочку на плечо, поправила прическу, и тут ее взгляд упал на ключи от входной двери, которые лежали рядом на тумбочке. – Блин, какая же я глупая! И как, интересно, я бы двери закрывала, когда первый раз собралась выходить? А Степан, ну, слава богу, хоть догадался ключи оставить! Однако это хороший знак! По крайней мере, пока меня еще выгонять не собираются!

Вера вышла на опустевшую лестничную клетку и двинулась вниз. Консьерж (уже другой!) поприветствовал ее с широкой улыбкой и, казалось, смотрел на нее как-то даже с уважением, за которым скрывалось еще что-то – а что, Вера не могла понять. На улице было чудесно – солнышко вновь выглянуло из-за туч, воздух был просто замечательным, и не было никакой необходимости куда-то бежать, а можно спокойно прогуляться по своим делам и поглазеть по сторонам.

Вера поймала себя на мысли, что все еще сжимает ключи в руках, и бросила их в сумку. В сумке помимо кошелька и документов (все это она переложила еще вчера) валялся ее отключенный мобильный телефон. Будет неправдой сказать, что Вера о нем забыла – вовсе нет, просто ей было очень страшно включить его и тут же нарваться на входящий вызов от Аполлинария. Она глубоко вздохнула несколько раз, решилась и ткнула пальцем на кнопку включения телефона. Затем ввела пин-код и стала наблюдать, как одно за одним появляются сообщения о пропущенных телефонных звонках.

– Так, что у нас здесь? Ага – Аполлинарий звонил восемь раз, последний звонок – как раз, когда я подняла трубку. Да, странно, что он не стал со мной говорить, а потом – вообще тишина. Что бы это могло значить? Ага, а вот и Степан – четыре раза днем! Понятно, что телефон был отключен, а, может, он и домой звонил – просто я была, например, в ванной и не слышала? Стоп – у него ведь автоответчик, он мне сам говорил еще в поезде! Может, он на него что-нибудь наговаривал? Ладно, не возвращаться же домой, приду, потом послушаю! Так, Ирка – пять раз, Ленка – три раза, блин – родители семь раз! Вот я дура – нужно срочно бежать за новой местной SIM-кой и всем отправить SMS с моим новым номером (кроме Аполлинария, само собой!) Кстати, такое молчание на него не похоже – тут что-то новенькое, нужно у Ирки узнать.