Вера против фактов: Почему наука и религия несовместимы - [124]

Но даже и после прибытия помощи Парк все же умер бы, если бы не современная медицина, в первую очередь антибиотики, которые впервые появились на рынке в середине 1940-х гг. Из-за большой открытой раны, через которую почвенные бактерии проникли в организм, пострадавшему потребовались не только несколько операций и металлический стержень для закрепления бедренной кости, но и катетер, через который в вену подавался новый мощный антибиотик. На борьбу с инфекцией у врачей ушел почти год.

Для выздоровления Парка потребовалось сочетание событий, ни одно из которых не произошло бы, если бы не наука. Позже он сказал: «Меня поместили в самую современную больницу в столице страны, где искусные хирурги-ортопеды собрали меня по частям, пользуясь самым современным медицинским диагностическим оборудованием. Они постоянно консультировались с различными специалистами. Психологи следили за моим эмоциональным состоянием; гематологи проводили анализы крови, выискивая признаки инфекции; профессиональные сиделки следили за мной круглые сутки; опытные терапевты руководили моей реабилитацией».

В общем, какими бы добрыми намерениями ни руководствовались верующие (а те два священника позже стали друзьями Парка и много раз гуляли вместе с ним по той самой тропе), их вера в подобных ситуациях в лучшем случае бесполезна. Вряд ли стоит сомневаться в том, что большинство людей, оказавшись под упавшим дубом, предпочли бы медицинскую помощь молитве. Парк, кстати говоря, был атеистом, и, если бы находился в сознании, мог испугаться невнятного бормотания священников. Но даже будь он католиком, нет никаких оснований считать, что отпевание принесло бы ему какую-то пользу. Ведь мы не можем быть уверены в том, что, даже если Бог существует, именно католицизм, а не, скажем, ислам – единственная истинная религия. Вера никак не способна это определить. В конце концов, слова священников были столь же бессмысленным и бесполезным суеверием, как мои детские представления о том, что наступать на трещины в асфальте – плохая примета. Многие назвали бы выздоровление Парка чудом, но никакого чуда не произошло: это был результат десятилетий научных исследований во многих областях, а также усердие опытных врачей, медсестер и реабилитологов. Никаких молитв и сверхъестественных вмешательств не потребовалось.

Для многих переход от религии к неверию, от веры к рациональности подобен пробуждению. Хотя это может принести чувство свободы и самоопределения, иногда его катализатором служит трагедия, и порой в результате приходят сожаления о жизни, напрасно растраченной на служение суевериям. Так было в случае с Рассом Бриггсом.

Бриггс был членом Церкви последователей Христа в Орегоне – конфессии, отвергающей медицинскую помощь. Он и его жена потеряли двух сыновей вскоре после рождения, с интервалом меньше года. Один родился преждевременно, но его легко можно было спасти, если бы младенец попал в руки опытного акушера. После этих смертей Бриггс в 1981 г. оставил церковь. Позже он попытался вернуться, но ему не позволили. Родственники и другие прихожане отвергли его, а один из них даже публично назвал Бриггса «лжецом и блудником». Мучимый чувством вины, он продолжал ходить на могилы сыновей. Вот как он описал свою боль: «Я стоял там, двадцатилетний ребенок, рыдал, мучился и пытался понять, почему умер мой ребенок. Если бы там был инкубатор или современная медицина, я знаю, он бы справился. Я мог спасти их, но позволил им умереть». Это был храбрый поступок, ведь Бриггс полностью признал свою ответственность за содеянное, не стал оправдываться или прикрывать свои поступки «волей Божьей». Он один из немногих, кто отбросил суеверия и признал реальность происшедшего.

Позже Бриггс принял традиционную медицину и стал отцом двух здоровых дочерей. Пусть те, кто считает веру добродетелью (позиция, позволяющая избегать юридической ответственности за жестокое обращение с детьми), подумают над словами Бриггса: «Только когда у тебя уже нет веры, до тебя внезапно доходит: как же я мог сотворить такое?»

Благодарности

Поскольку эта книга лишь косвенно связана с моей повседневной работой в области эволюционной генетики, весьма кстати были помощь и ободрение друзей и коллег. В их числе Дэн Баркер, Эндрю Берри, Рассел Блэкфорд, Пол Блум, Питер Богосян, Маартен Баудри, Сара Броснан, Шон Кэрролл, Мэтью Кобб, Грэм Куп, Мартин Коркоран, Ричард Докинз, Дэн Дэннет, Майкл Фишер, Йонатан Фишман, Файе Флам, Кэролайн Фрейзер, Карл Гиберсон, Энтони Грейлинг, Миранда Хейл, Лари Хеймлин, Сэм Харрис, Уилл Хаусман, Алекс Ликерман, Джон Лофтус, Эрик Макдональд, Энн Магурран, Пегги Мейсон, Грег Майер, Стив Пинкер, Лесли Рисслер, Джейсон Розенхаус, Аллен Сандерсон, Майкл Шермер, Грания Спингис, ныне покойный Виктор Стенджер, Сью Стрэндберг и Эд Суоминен. Хью Доминик Стайлс оказал неоценимую помощь в поиске многих малоизвестных цитат. Не все эти люди, разумеется, согласятся со всем, что я написал, и я прошу прощения у тех, чьи имена были по недосмотру пропущены. Многие идеи и темы, рассмотренные в книге, были развиты в постах на моем сайте whyevolutionistrue.com, и я благодарен десяткам читателей, комментарии которых подтолкнули меня к размышленям. Наконец, огромную пользу принесли мне советы и помощь моего литературного агента Джона Брокмана и великолепные редакторские навыки Венди Вульф из Penguin Random House.