Вера Петровна. Петербургский роман (Роман дочери Пушкина, написанный ею самой) - [57]
— Ты меня понял, Василий? Мне не время разговаривать!
— Но послушайте, Борис Иванович, — сказал Василий, не обращая внимания на ярость хозяина, — адъютант только что прибыл.
— Какое мне дело! — закричал Борис с растущим нетерпением. — Отведи ему комнату и скажи, пусть спать ложится. Сегодня у меня нет времени.
— Но он желает говорить с вами сейчас. Он — царский флигель-адъютант.
— Царский флигель-адъютант? — переспросил Борис отсутствующим голосом. — Почему же ты, осел, сразу не сказал? Ты его видел, как его зовут?
— Не могу сказать, Борис Иванович. Сам-то я его не видел. Мне поручили вам доложить. Его пока что проводили в вашу гостиную.
— Очень хорошо, — сказал Борис, вставая из-за игорного стола. — Проводи гостя в мой кабинет и скажи ему, что я тотчас приду.
Прибытие царского флигель-адъютанта произвело магическое действие на всю компанию. Законы, принятые против азартных игр, были очень строгими, и царь, питавший к этим играм особую ненависть, принимал предупредительные меры к высоким персонам. Еврей в панике собрал свои деньги, упаковал рулетку и зеленую скатерть в большой мешок и исчез так быстро, как только ноги успели унести его из губернаторского дворца. Другие гости последовали его примеру.
Для Бориса прибытие царского гонца могло иметь далеко идущие последствия. Самодержец часто таким способом производил неожиданную ревизию в разных местах своей империи. Флигель-адъютанты в этих случаях обладали очень широкими полномочиями, и наказания или награды следовали, как правило, без промедления. Поэтому неудивительно, что сообщение Василия отрезвило губернатора, как холодный душ.
Он поспешил привести себя в порядок после перевозбуждения от многочасовой игры. Приготовившись выслушать высочайшее поручение, он с бьющимся сердцем отправился в кабинет. Кабинет был слабо освещен одной-единственной лампой и гаснущим камином. Рядом с камином он увидел высокого стройного человека, которого в полумраке комнаты узнал не сразу. Борис непроизвольно замедлил шаг. Потом быстро подошел к ночному посетителю и протянул для приветствия обе руки.
— Как я рад после стольких лет видеть вас снова, Владимир Николаевич, — сказал Борис с напускной сердечностью. — Вашим неожиданным приездом вы доставили мне истинную радость! Каким счастливым обстоятельствам я обязан этому?
Беклешов узнал гостя. Это был граф Островский, которого он обманул и оболгал. И он, объятый ужасом, смотрел на него так, словно видел свою нечистую совесть. Владимир стоял прямо и строго смотрел в упор на Бориса, у которого от страха тряслись все поджилки. Своей руки Владимир не подал.
— Не радуйтесь раньше времени, Борис Иванович, — сказал Владимир официальным тоном. — Повода для этого у вас нет. Я нахожусь здесь по приказу императора.
— Я это ожидал услышать, — ответил Борис с деланым смехом. — Просто из удовольствия в Ярославль ездят редко. Могу ли узнать, в чем состоит данное вам поручение?
Неприятность его положения была в неизвестности. Он с молниеносной быстротой припомнил события своего губернаторства в Ярославле. И хоть небольших нарушений было много, не было такого, что, по его мнению, вызвало бы царский гнев.
— Я повторяю, — сказал Островский после небольшой паузы и не отвечая на вопрос Бориса, — что я здесь по приказу императора. Я не искал этого поручения и не собирался радоваться вашему несчастью. Я не желал быть мстителем за все те бедствия, которые вы причинили двум невинным людям. Его величество определил вам наказание, которое поручил мне сообщить вам.
— Избавьте меня от этой прелюдии, Владимир Николаевич. Сообщите, пожалуйста, о данном вам поручении. Без этого, будучи наказан, сам не зная за что, я не смогу защитить себя.
— Вот указ, — сказал Владимир, вынув бумагу из кармана, — согласно которому вы лишаетесь всех чинов и дворянского достоинства и ссылаетесь простым солдатом на Кавказ, где до конца жизни будете нести службу.
Ни один мускул не дрогнул на лице Владимира. Он произнес эти слова взвешенно и официально, как судья. Борис выглядел жалким и уничтоженным, и Владимир испытывал к нему сочувствие. Собравшись с духом и подыскав слова, Борис спросил еле внятно:
— И за какое преступление я должен понести это ужасное наказание?
— За действия, несовместимые с честью офицера и благородного человека, за то, что вы — клеветник и фальсификатор.
— Фальсификатор?! — вскричал Борис с отчаянием. — Никогда! Это страшная ложь. Что я сфальсифицировал?
— Вы об этом сами хорошо знаете, Борис Иванович, — ответил Владимир с невозмутимым спокойствием. — Но чтобы вы убедились, что вы осуждены не без доказательств, то вот они.
И он вынул и показал ему те самые письма, его и Любочки.
— Господи! Я пропал… — простонал Борис, зашатался и упал в кресло, прикрыв лицо руками.
Но этот приступ слабости длился недолго. Он вдруг вскочил с кресла, яростно жестикулируя.
— Это дело рук Веры! — крикнул он. — Лицемерка послала царю мои письма! Она придумала хорошую месть! Но один я не погибну!
Он направился к выходу, но голос Владимира его остановил.
— Борис Иванович, не делайте тщетных попыток покинуть помещение. Вы арестованы, все выходы из вашей комнаты охраняются. Но напрасно не обвиняйте свою жену. Вера Петровна не сказала против вас ни одного слова… Любовь Степановна, ваша сообщница, мучимая раскаянием и стремящаяся обрести душевный покой, сообщила мне о дьявольском заговоре, принесшем в жертву мое счастье. Я простил ее — любовь ослепила ее и лишила рассудка. Но вас, Борис Иванович, я простить не могу. Я представил императору имевшиеся в моих руках доказательства ваших преступлений. Вы услышали его ответ. Он свершил свой суд.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В этом монастыре, основанном самой королевой, юных воспитанниц учат не только грамоте, вышиванию и игре на лютне, но и рыцарскому искусству владения мечом и кинжалом – чтобы сделать из них тайных телохранительниц королевы и ее близких.Однако первое же задание лучшей из дев-воинов монастыря Авизы де Вир – оберегать жизнь крестника королевы – принимает весьма неожиданный оборот. Благородный и отважный Кристиан Ловелл упрямо видит а Авизе не защитницу, но прелестную девушку, созданную для восторга любви и наслаждений страсти...
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Забота благородного виконта Десфорда о судьбе юной Черри Стин неожиданно перерастает в страстную любовь. Но на пути к счастью встают родственники Черри, и в результате Десфорд рискует лишиться и любимой, и своего состояния. Удастся ли виконту преодолеть все препятствия, вы узнаете из романа «Крошка Черити».
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…