Вера и упование - [23]

И возможно, что к сказанному относится спор мудрецов Мишны (Пиркей авот2:10): «Сказал он (р. Йоханан бен Закай) им (своим пяти ученикам, см. предыдущую мишну): идите и узнайте, каков тот верный путь, которым следует идти человеку? (Объясняет в своем комментарии рабейну Йона: какое из всех хороших душевных качеств следует приобрести вначале и достичь в нем совершенства? Ибо лучше для человека достичь совершенства в одном качестве и потом на этой основе приобрести все остальные, чем обладать несколькими достоинствами, не достигнув совершенства ни в одном из них. Прим. перев). Раби Элиэзер сказал: добрый глаз. Раби Йеошуа сказал: хороший товарищ. Раби Йосе сказал: хороший сосед. Раби Шимон сказал: умение увидеть всякую вещь в ее зарождении. Раби Элазар сказал: доброе сердце. Сказал он (р. Йоханан бен Закай): понравились мне слова раби Элазара бен Арах больше всех, ибо в том, что сказал он, содержится все, что сказали вы.»

Действительно, все согласны с тем, что доброе сердце — это то самое неделимое добро, которое составляют, объединяясь между собой, все прочие добрые качества души, чтобы стать единым целым, и все обсуждение, по сути, сводится только к средствам приобрести его; и сказали, что само по себе избрание этого пути (в упомянутой мишне) еще ничего не говорит о средствах достичь желаемого приобретения.

Ибо так же как переменчивы и разнообразны болезненные проявления тех или иных душевных свойств в соответствии с переменчивостью и разнообразием натуры разных людей, дано подобное многообразие также и сердцам мудрецов, и своя, личная и неповторимая одаренность каждому из них. И из всего обилия «лечебных средств», произведенных ими по мере мудрости каждого из них, находит каждый человек целительный бальзам для ран своих — дурных свойств и качеств. И когда мудрецы обсуждали вопрос: «каков тот верный путь, которым следует идти человеку», то это не значит, что предметом обсуждения и спора был «сухой закон», предписывающий человеку «делай так-то»; требовалось представить болезнь верным образом во всей панораме ее, и предложить против нее лекарство — рецепт надежный и исчерпывающий. И именно с такой исходной точки должен мудрец разработать свое учение о морали и нравственности, изложить и сформулировать его основы, разбить, как должно, на части и разделы, и после того — выпустить его в свет для всех, чтобы трудились над ним, учили и повторяли, пока не найдут в том себе исцеление… И каждый из мудрецов (учеников р. Йоханана бен Закай из упомянутой выше мишны) нашел в себе особые, личные свои силы и способности прийти на помощь людям в исправлении душевных качеств, каждый из мудрецов — своим особым образом, и обязал себя составить свое учение о морали и нравственности с такой позиции, чтобы польза и эффект были гарантированы, если не для всех, то для тысяч и десятков тысяч людей, болезнь которых излечима именно этими средствами, и которые найдут лекарство для ран своих в том учении. И уделил Всевышний от мудрости своей боящимся Его, и каждый обретает свою долю. И когда сказал р. Йоханан бен Закай своим ученикам: «Идите и узнайте…», это означало приказ составить книгу об исправлении душевных качеств.

Раби Элазар бен Арах увидел свое предназначение в том, чтобы обратиться к людям с призывом приобрести себе доброе сердце. Это означает, что он обратился к обществу с целым учением об исправлении сердца, чтобы воспламенить людей, побуждая их искать свет истины, чтобы полюбить жизнь вечную, а не скоротечную земную жизнь, и чтобы таким образом приобрести цельное и нераздельное добро — собрание всех добрых свойств, без нужды расчленять и разделять его на части… И р. Йоханан бен Закай сказал своим ученикам: «нравятся мне (буквально — вижу я) слова раби Элазара бен Арах…», и упомянутое им видение — это углубленное проникновение сердца в глубочайшие пласты мысли, понимание Торы в сфере законов нравственности, и удел р. Йоханана бен Закай в этом был такой же, как и раби Элазара бен Арах в его прямом подходе к исправлению сердца. 5

Существует представление о том, что исправление душевных качеств относится к заповедям из сферы отношений между человеком и его ближним, в то время как обязанность Б-гобоязненности — к сфере отношений между Б-гом и человеком. Из этого проистекает мнение о том, что есть люди, безупречные в этой последней сфере, но небезупречные в исправлении своих качеств, и потому они нехороши в своих отношениях с другими людьми. Но более внимательный взгляд показывает, что это не так, ибо человек, душевные качества которого таковы же, какими они были при его сотворении, и не были исправлены согласно законам нравственности и разума, и он сам находится во власти своего ецер а-ра, но не ецер а-ра — в его власти, — невозможно, чтобы подобный человек был безупречен в исполнении заповедей в сфере отношений между Б-гом и человеком, и если он выполняет эти заповеди в известной мере, то потому лишь, что не встречает при этом сопротивления со стороны своих дурных качеств. Но если встретит он подобное сопротивление, то не устоит перед ним его «богобоязненность», и примеры тому мы видим постоянно. Такой человек не выйдет, например, к Торе, если, по его мнению, отрывок, к которому его вызывают, не соответствует его достоинству согласно «расценкам почета», принятым в данной общине, и не испугает его, что, по словам наших мудрецов, Писание называет таких людей «оставившие Меня», как сказано: «…и оставившие Г-спода исчезнут» (Йешаяу 1:28). Это говорит о том, что подобный человек испорчен в корне, и