Вера и упование - [18]

, буквально — “народ земли”), не может быть праведен…» (Пиркей авот 2:6). И находим в Талмуде (Шабат 63а): «Сказал рав Аба от имени раби Шимона бен Лакиша: если мудрец Торы мстит и помнит зло, подобно змее, препояшись им, словно поясом» (Раши: прилепись к нему, ибо в свой час ты многому у него научишься).

[И подобно этому находим в трактате Йома 22б: «Сказал р. Йоханан от имени р. Шимона бен Йеоцедек: мудрец Торы, который не мстит и не помнит зла, как змея, — это не мудрец Торы». Спрашивают там: разве не сказано в Торе: «не мсти и не злопамятствуй…» (Ваикра 19:18)? После обсуждения Талмуд приходит к выводу, что вся «месть» мудреца Торы сводится тому, что он помнит причиненную обиду и ждет, пока обидчик попросит у него прощения, чтобы сразу же простить его. Добавляет к этому благословенной памяти рав гаон Цви Гирш Хают в своих примечаниях на указанное выше место в трактате Шабат: мудрец помнит обиду (пока обидчик не попросит у него прощения) только во имя чести Торы, а не ради себя самого, и этим он подобен змее, о которой сказано (Таанит 8а): «Спросили змею: почему ты жалишь людей, ты ведь не получаешь от этого удовольствия?» (ибо всякая еда имеет для нее вкус земли, см. Йома 75а). Прим. перев.]

И далее сказал рав Аба от имени р. Шимона бен Лакиша (там же): с праведником-ам а-арец не живи по соседству (Раши: ибо он не знает деталей заповедей, и праведность его неполна; ты же в конце концов начнешь у него учиться). По поводу того, кого следует считать ам а-арец, Талмуд приводит спор танаим(мудрецов Мишны), и приходит к следующему выводу: даже если человек изучал и письменную Тору, и Мишну, но не учился должным образом у мудрецов Торы (такую учебу называют в Талмуде шимуш талмидей хахамим), он остался ам а-арец (Брахот 47б). [Раши объясняет там, что шимуш талмидей хахамим — это учеба, опирающаяся на логику Гемары, которая зиждется на сварот (объяснениях) амораим — авторов Гемары, собиравшихся для совместных обсуждений и толкования слов Мишны. Прим. перев].

Благословенной памяти рав гаон Исраэль Салантер писал в одном из своих посланий, что в нашу эпохушимуш талмидей хахамим — это глубокое изучение алахических дискуссий наших величайших мудрецов, — учеба, приемы и принципы которой получены нами по традиции от мужей Великого собрания, а теми — от старейшин и пророков, и таким путем доходит до нас все, что получил наш учитель Моше на горе Синай.

А тот, кто не трудился над Талмудом, и не вкладывал сил в изучение методов ришоним («первые»; так называют мудрецов эпохи с 11-го века по 16-й, начиная с Раши и Тосафот, труды которых стали основополагающими для дальнейшего изучения Талмуда) в свои молодые годы достаточно, чтобы обрести высшее постижение, позволяющее понять пути исследования и анализа, примером которых являются в Талмуде многочисленные дискуссии Абайе и Рава, — тот лишил себя права именоваться почетным именемхавер (на языке Талмуда — мудрец Торы), и благословенной памяти наши мудрецы, желая побудить человека к усердию в Торе, не пощадили подобного лентяя, нарекли его малопочтенным званием ам а-арец и лишили его всех привилегий, положенных мудрецу. И вполне возможно, что именно подобного человека имели в виду, говоря: «ам а-арец не может быть праведен» (Пиркей авот 2:6). 26

Привычно для всех почитать важнейшим делом основание ешив, в которых наши сыновья будут воспитываться и готовиться к вступлению на путь Торы, и считать «производство мудрецов Торы» первейшей ценностью, чем-то стоящим у основ мироздания, и от чего зависит судьба всего поколения. Однако, когда дело доходит до поиска «душ», способных стать исходным материалом для этого «производства», подобный подход диктует по отношению к ученику известные возрастные границы. Нужны только молодые… Ну, а тот, кто уже повзрослел, вступил в зрелый возраст и не учился в детстве, — такой, в глазах многих, уже не годится в ученики. Кажется им, что мудрость уже недоступна ему, да и сам он не чувствует на себе обязанности войти в Дом учения, чтобы обрести свою долю в Торе… Он признает обязанность установить себе постоянные часы учебы, — но только чтобы учиться, оставаясь в сфере уже известного и знакомого ему, однако он далек от осознания обязанности духовно расти и подниматься, и пребывает в спячке, отчаявшись от самого себя. Подобный подход к себе, однако, противоречит Торе, ибо обязанность человека в этом мире все время, пока он жив и дышит, — стремиться к тому, чтобы продвигаться вперед и расти. Верно, что когда ученик стар, его учение похоже на писание чернилами на стертом пергаменте (см. Пиркей авот 4:20), однако мудрость столь драгоценна, что чернилам ее даже на стертом листе нет цены.

И сколь же велика потеря тех, что находятся в середине своего жизненного пути, и не удостоились в детстве этого переживания — постижения того, что сказали в Гемаре Абайе и Рава, однако дано им было понять, что пребывание в Доме учения во все дни жизни — это единственная настоящая жизнь, какая есть под солнцем, и они со всей энергией и настойчивостью сумели добиться для себя места в Доме учения, — но уже там, внутри Дома учения, проводят свое время впустую и растрачивают силы зря, не понимают обязанности человека идти дорогой истины, и оставляют тяжкий труд изучения