Вера Алексеевна в академии боевой магии - [12]

— Немедленно, — прорычала Верена, — останови лошадь! Я требую, чтобы мне объяснили, что тут происходит!

— Всё в порядке, — спокойным, уравновешенным голосом произнёс Альбин. — Мы просто спешим в академию. Уже наступила ночь, и из нас троих только я обладаю магией.

— Почему? — растерялась Верена, судорожно цепляясь за шею Хоорса — тот перестал быть настолько стабильным, и теперь её едва не выбрасывало из седла на каждом мало-мальски серьёзном повороте.

— Потому что светлые колдуют только днём, — пожал плечами демон… — А эльфы — светлые.

— Но ты же, тёмный, колдуешь днём! — возмутилась она.

— В каждом порядочном демоне течёт немного эльфийской крови, — парировал Альбин, в очередной раз сгребая Верену в охапку. — И есть немного хорошего… Потому днём наш дар пусть и слаб, но присутствует. А эльфы — дети солнца. Люди же и вовсе не одарены, потому…

Верена вдруг с ужасом осознала: да ведь она не сможет даже защититься! В лесу, в компании непонятных мужчин, один из которых — занудный эльф, который даже если и пожелает чем-то ей помочь, то ничего не сможет поделать, а второй — демон! Да уже само название расы ничего хорошего не сулит!

— Есть, разумеется, и нейтральные расы, — несколько занудным голосом продолжал демон, очевидно, осознавший, какое впечатление произвела на Верену его информация. — К примеру, гномы — им легче всего колдовать под землей. Тролли тоже в магии воздуха полные нули, им хорошо у поверхности, особенно удачно получается работать с камнями. У тех же редких людей, которые всё-таки удосуживаются заполучить немного магического дара, основополагающую роль выполняет их характер… А у полукровок временные и пространственные характеристики дара зависят от того, в расу какого из родителей они удались.

Окончательно обнаглев, он опять опустил руку Верене на бедро. И не то чтобы это было очень неприятно — она как-то отстранённо отметила, что мужчина-то симпатичный, и внимание его не вызывает особенного отвращения, — но вспыхнувшая в голове ассоциативная цепочка заставила девушку всю сжаться изнутри и впервые, наверное, за всю жизнь — даже за две жизни! — почувствовать себя беззащитной, ни на что не способной и не имеющей шансов изменить ситуацию. Ведь она была невесть где, в чужом мире, где её лапал совершенно посторонний мужчина с, мягко говоря, неизвестными планами, и невесть на что этот мужчина был способен! А она даже не знает, кто она такая и как тут очутилась!

И вместо того, чтобы вспомнить о мудрости прожитых лет, Верена поступила так, как следовало вести себя двадцатилетней девчонке без грамма жизненного опыта — она дико завизжала:

— Останови лошадь!

Хоорс не послушался. Как Верена потом поняла, этот конь вообще никого не слушался, а громкие звуки принимал исключительно как сигнал к действию, но сейчас ей показалось, что это Альбин специально поддразнивает коня и заставляет его бежать ещё быстрее. Сходя с ума от ужаса и страха перед неизвестностью, Верена выдала невыносимо громкий вопль, уверенным жестом спихнула со своей талии чужие обнаглевшие ладони и сама вытянула руки, призывая колдовство, по логике, не способное сработать посреди ночи.

Но, будь луна её независимым свидетелем, Альбин уж точно солгал! Потому что, стоило только Верене пожелать, чтобы всё это закончилось, как её едва не заслепила мощная магическая вспышка, а прямо перед носом у Хоорса из неоткуда появилась ледяная стена.

Конь встал на дыбы, ударяясь копытами о преграду, и та посыпалась крошками — но устояла. Хоорс взвился, заржал, будто обезумел, рванулся назад, и Верена почувствовала, как вдруг летит куда-то в сторону. Она запоздало осознала — чтобы колдовать, надо было отпустить коня, освободить руки. И сейчас хвататься больше не за что, она может только имитировать птицу в полёте в ближайшие кусты…

Но, кажется, её запястья вывернулись в какой-то причудливой колдовской комбинации — искры посыпались во все стороны, и Верена почувствовала, как её буквально окатило поразительно сильным холодом.

Она не завизжала и не закричала — напротив, девушка будто лишилась дара речи, могла только ошеломлённо моргать, проваливаясь в глубины невероятного, запутанного пространства. Ей было больно дышать — хотелось тряхнуть головой, заморгать и проснуться в своей знакомой, родной и такой ненавистной постели…

Над головой смыкались ледяные стены. Хоорс рванулся в другую сторону, сбрасывая своего хозяина, ударил копытами о лёд, но опять не смог добиться ничего, кроме полетевшей во все стороны мелкой крошки. Верена почувствовала, как мелкие осколки впиваются ей в кожу, представила, как её новое красивое тело покрывается мелкими порезами и превращается в маску настоящей уродины, и вновь беспорядочно взмахнула руками.

Ледяные стены, призванные растаять, взметнулись в небеса. Хоорс подскочил, пытаясь вырваться на свободу, но теперь его копыта не смогли причинить никакого вреда, только беспомощно ударились о ледяную клеть.

Верена вновь вскинула руку, пытаясь призвать свою магию, даже не так — надеясь остановить её одним властным окликом, но та не поддавалась, а билась на кончиках пальцев, беспомощная, бесполезная, только усиливающая с каждым мгновением льдистые стены.