Верь - [83]

Он говорил и говорил, усаживая меня обратно в свое кресло, пользуясь тем, что молчу. Что я должна сказать? Спасибо? Возразить что у меня нет денег не то что на операцию, но и на автобус? Кого на самом деле интересует моё нынешнее состояние? Родителей, брата? Теперь я кажется понимаю, почему это заботило Кая, судя по тому как упрямо господин Димитров пытался меня затащить к гинекологу. Это что они в своих испорченных головах себе придумали? Когда я категорично отказала, Михаил принял это, но помрачнел, как будто заподозрил «самое худшее». Что это именно не знаю, но зная Марго думаю далеко ее муж от нее не укатился. Но это так, мелочи на общем фоне моего негодования. За этот день я узнала новые степени стыда и разочарованности. Мне почему-то казалось, что это просто — восстановить мой глаз и руку, может просто мечтала об этом.

— Мне надо подумать, — все же произношу в конце нашего затянувшегося диалога.

— Хорошо, а пока поехали, Кай наверняка уже ждёт тебя, — сказал господин Димитров поднимаясь со своего стула.

— Не могу пока, мне нужно к Кристине, я обещала ее навестить сегодня.

— Ну хорошо, пойдем, проведу тебя.

Мы вышли в коридор, прошли мимо любопытно секретарши к лестнице. Лифт здесь тоже был, но Михаил им не пользовался, а я сама не хотела.

— А что будете делать вы, со всем этим, с охотниками? — спрашиваю у него, пока мы спускаемся ниже.

— Не знаю, думаю соберем совет и там уже решим все, сложно говорить о том, где ты ничего не решаешь.

— Это точно, — подтверждаю, смотря на свою руку.

— Не печалься, все наладится, пока ты будешь лечиться, — улыбнулся старый волк.

Что значит наладится? Как оно может наладится? У меня чувство, что эти все операции только предлог что бы убрать меня куда подальше отсюда? Как же они похожи на охотников, только есть надежда, что мотивы отличаются.

В гинекологию зашла на полном автомате и почти сразу столкнулась с Кристиной. Сестра сидела на коридоре, на лавочке и болтала ногами, как маленькая.

— Привет, — улыбнулась ей через силу.

— Тебя где носило? Я вчера весь день ждала! — возмущается она, даже не поднявшись с лавочки.

— Я и не уточняла, когда именно приду, — сажусь с ней рядом на лавочку.

— А где передача? Кто так больных встречает? — продолжает зло бубнить сестрица.

Ее животик выпирает небольшим мячиком из-под футболки и от чего-то так и манит положить на него руку. Что бы не смотреть на поправившуюся сестрицу, отворачиваюсь к окну. На улице вечереет, уже прохладно даже.

— Ну извини, у меня нет денег, — безразлично пожимаю плечами.

— Квартира у нее есть, а денег на бананы нет! В блондина своего чего не попросила? — бурчит всё ещё недовольно.

На этот вопрос мне нечего ответить, в этот раз не собираюсь обещать, что приду ещё.

— Я там поживу, ты не против?

— Где?

— В своей… в вашей квартире. Это не на долго, как только найду что-то получше — съеду.

— Что-то я не понимаю, зачем тебе жить в своей квартире, если ты померилась с блондином? Вы что из замка решили съехать? Ну так что ты у меня спрашиваешь разрешение? Это же твоя собственность, мне то какое дело? Я все равно собиралась уезжать домой после выписки.

— Домой? — слегка рассеянно переспрашиваю, не понимая зачем тогда та комната.

— Ну да, мамке на поруки сдаваться. Ой чувствую, прибьет она меня, когда это пузо увидит. Может ты со мной поедешь, а? — Кристина подняла на меня полные слёз глаза.

— Но почему я? Почему сразу прибьет? У твоей мамы характер тяжелый, но думаю Юрка тебя защитит. Не волнуйся ты так, все будет хорошо.

Говорить об этом неловко, потому опять отворачиваюсь к окну и не замечаю, как сестра на долго замолчала.

— Не говори мне о нем больше.

— О ком?

— Не говори его имя при мне! — резко вскрикивает Кристина, так что все медсестры оглядываются на нас.

— Что такое? Что случилось? — беру ее руку в свою, но она вырывается.

— Этот гад, это мерзкое ископаемое, бросил меня четыре месяца назад и укати в свою Испанию веселится, — прошептала Кристина, кладя руку на свой животик, пока второй сжимала сидение.

— Юра бросил тебя беременную? — у меня от шока чуть глаза на лоб не вылезли.

— Я же просила!

— Прости, но я не могу даже себе это представить, — признаюсь ей.

Что бы Говерла, парень из многодетной семьи, бросил беременную девушку? Он? Нет, не могу просто поверить. Я же была уверена, что знаю его, и что он хороший парень.

— Знаешь, что он мне сказал на прощание? Он хочет свободы, поэтому и уезжает! Бросил меня заделав ребёнка! Вот же скотина!

— Успокойся, — прошу ее, обняв, а то мало ли что случится с ней может в таком состоянии.

— Никому не говори, об этом. Никто не знает и не должен узнать, поняла?

— Почему? — спрашиваю, отпуская ее.

— Как думаешь, что будет со мной, если узнает его дед? — она выразительно погладила собственный живот. — Никому лучше не знать, одна ты догадалась, кто отец с первой попытки, другие думают я в клубе от кого-то залетела.

— И они поверили в это?

— У меня не такая чистая репутация, как у тебя, — с гордой улыбкой додает сестра. — За тобой уже приехали, так что иди.

— Приехали? — смотрю туда же куда и она — в окно.

Розовое Бентли стоит под больницей, рядом с ним Марго и господин Дмитров о чём-то оживленно болтают. Попрощавшись с сестрой побежала вниз, так хоть пешком домой не придется идти. Только на выходе из больницы вспомнила куда именно меня собрались вести после больницы и остановилась. Они отвезут меня к Каю, потому что я дала обещание. Обещания нужно исполнять, но хочу ли я его видеть сейчас? Мне так страшно, что я снова попадусь на его уловку. Может просто сбежать? Пойти другим путем, а потом соврать что мы разминулись? Поворачиваюсь обратно и сталкиваюсь с кем-то на входе.