Верь - [156]

— Давно не виделись, Петрова, — от его улыбки стынет кровь в жилах и замирает сердце.

Опускает руку, в ней та самая бита с гвоздями. Он держит ее так низко, что они соскребают снег, когда он двигается ко мне. Это всего лишь сон, но все внутри меня дрожит от страха. Делаю несколько шагов назад и оборачиваюсь что бы понять — волчицы больше нет.

— Ну что же ты дрожишь, давай я согрею тебя, — он сровнялся с трупом Нины в полиэтилене, — как и ее согрел.

Это всего лишь сон, значит мне просто нужно проснуться. Ну же, давай! Зажмуриваюсь и сразу же открываю глаза, чтобы еле успеть увернутся от удара. Маньяк не дает передышки и понять, что делать, ещё один удар проносится над головой, когда бросаюсь в сторону. Падаю на четвереньки, почти возле тела Нины, пытаюсь подняться и убежать через арку, но получаю по спине и снова падаю в снег.

Больно, так больно, что даже не могу кричать, только хватаю ртом воздух. Почему так больно, если это всего лишь сон? Хочу проснуться, но не получается. СлиПолзу, слыша его жуткий смех.

— В этот раз ты никуда не убежишь! — насмехается маньяк, медленно приближаясь со своим орудием пыток.

Нужно встать, я смогу, просто нужно встать! Вот так, хотя бы немного, почти у стенки, а там смогу подняться. Вся спина горит огнем, кажется каждое движение только усиливает боль. Хватаюсь за стенку и в тот же миг отталкиваюсь от нее, чтобы спасти руку. Бита проносится совсем рядом, разбила кирпичи в стене. Ноги плохо держат, заваливаюсь на противоположную стену, но теперь хотя бы стою на своих двух.

— Куда собралась?! — кричит маньяк и я с криком бросаюсь с арки, на свет улицы.

Боль в спине заставляет искать опоры, и как только выбираюсь с арки и падаю на капот рядом припаркованной машины. Дышать больно, слегка кружится голова, я чувствую что-то странное, настолько что пытаюсь загнуть руку и коснутся спины.

— Дарья, ты правда думаешь, что сможешь от меня убежать? — кричит мой ночной кошмар, заставляя испугано обернутся.

Гвозди на бите скрипят, сдирая штукатурку со стены, пока он вальяжно приближается, как маньяк в старых фильмах. Куда бежать, что мне делать? Это ведь сон, просто слишком реальный сон. Оборачиваюсь в другую сторону и замечаю цвет машины, на которую опираюсь — розовый, а в этом городе есть только один человек с таким цветом автомобиля.

— Марго? Марго! — кричу, приглядываясь к затемнённым окном и кажется замечаю движение внутри. — Марго, помоги мне!

Бросаюсь к двери, дергаю ручку, но там заперто и сделали это судя по щелчку только что.

— Марго? — растерянно всматриваюсь в затемненное стекло.

— Я же говорил: ты не убежишь!

Капот прогибается от удара по не битой, и хоть отпрыгиваю, она достает меня. Руку от локтя до запястья распаривает гвоздь, отвлекаюсь на эту боль и делаю ошибку — поскальзываюсь. Падаю на колени, и в последний момент уклоняюсь от биты, и даю сдачи, ударяю его ногой по колену.

— Сука, — рычит, замахиваясь битой, но я резко ударяю его в живот, а затем откатываюсь в сторону, что бы не попал.

Нет смысла просто убегать. Он плюется, и опираясь на биту хочет подняться на ноги, но я выбиваю биту с его рук. Проклятая деревяшка отлетает в сторону, под одну из припаркованных машин. Теперь ему нечем меня бить, но я все равно пытаюсь сбежать, но не получается. Он ухватил за ногу и тащит на себя, причиняя боль. Ногти лопаются об асфальт, оставляя кровавые следы на снегу. Пытаюсь копаться второй ногой, но и ее он тоже хватает, а затем бросает меня на середину проезжей части. Спина жутко болит, дышать трудно. Мне кажется, что кожа в том месте, где он ударил битой горит огнем, а чувство такое, как будто мне этим ударом оторвало часть кожи и мяса. Маньяк думает, что победил, вижу это по его жуткой улыбке, он смеется, опускаясь рядом на колени.

Длинные пальцы сжимают мою шею, пока я наношу удар за ударом по его лицу, бью и лягаюсь, то руками, то ногами, а ему все равно. Руки медленно сжимают шею, пока он не отрываясь смотрит на моё лицо, глаза в глаза. Он получает удовольствие от моей боли и агонии. Хватаю ртом воздух и понимаю, что куда важнее не вырубить его, а убрать руки с шеи. Царапаю, почти ломаю себе пальцы, пытаясь, убрать их, но не получается. Он слишком силен, я никогда не выберусь с этого кошмара.

Пальцы немеют, силы покидают меня, хриплю, пытаясь дышать, смотря на его жуткую улыбку. Когда этот кошмар кончится? Лев Викторович умер, он уже получил по заслугам, почему он все ещё так пугает меня? Закрываю глаза, надеясь, что вот-вот проснусь, но вместо этого чувствую, как кто-то целует в губы. Распахиваю глаза и вижу другую жуткую улыбку.

— Я скучал, зверушка, — шепчет Рад, давя на шею только одной рукой, а затем нагибается и снова целует, не отрывая от меня взгляда. — А ты скучала?

— Нет! — упираюсь руками в его грудь, пытаясь сразу и оттолкнуть, и дать себе возможность отдышаться.

— Скучала, — урчит он словно зверь и резко хватает за шею двумя руками.

Он давит сильнее, не тянет как Лев Викторович наслаждаясь моментом, а хочет быстрее все это закончить, быстрее убить. Мои руки упираются в его грудь, но ему все равно, он не улыбается, на его лице кривая гримаса злобы и холодный расчет в глазах. Мне нахватает силы его победить, всегда не хватало. Я слишком слаба, словно мне нахватает чего-то очень важного, того, что у меня забрали давним давно.