Верь мне! - [20]

Мэдлайн, которая до смерти боялась змей, с особой осмотрительностью и осторожностью продвигалась к следующему кургану. Ив подошла к Райдеру, чтобы доложить об успехах двух других групп. И Райдер с надеждой взглянул на небо.

— Хорошо бы такая погода простояла еще деньков десять. Недавно шли затяжные дожди, и первая группа потеряла много времени, — пожаловался он. — Мы отстали от графика работ. И должны теперь во что бы то ни стало успеть очистить главный курган в короткие сроки. Если пойдут дожди, мы будем отрезаны от мира, после тропических ливней наши фургоны не преодолеют разливанное море воды и грязи. Индейцы сразу же исчезнут, и работа станет, пока мы не отыщем новых…

— Новые машины? — Элисон не следила за ходом его мысли.

Райдер повернулся к Мэдлайн, заметив внимание в ее глазах, а Ив ответила за него:

— Новых рабочих. Индейцы не любят работать. Нанимаются только тогда, когда их дела идут из рук вон плохо. На них нельзя положиться…

— Может быть, они просто устали помогать людям, вроде нас, ворошить их прошлое, растаскивать их историю, — хотя Элисон улыбалась и старалась говорить, не акцентируя обидные для Ив слова, на самом деле, она намеренно мстила этой девочке за ее презрительный отзыв об индейцах как о людях, на которых «нельзя положиться».

Ив окинула ее злым взглядом и, не сказав ни слова, зашагала прочь.

Через несколько минут Элисон предложила Мэдлайн поменяться местами, и та с благодарностью уступила ей свой инструмент. К ланчу их работа была закончена.

Выбившись из сил, Зекери присел на минуту отдохнуть и увидел, что Гарольд задыхается от усталости.

— Эй, Гарольд, — окликнул его Зекери, — я скажу Райдеру, что ты готов еще немного раскошелиться. До такой степени эта работенка пришлась тебе по нраву.

Гарольд рассмеялся. Он действительно с удовольствием размахивал мачете, круша заросли на своем пути.

Братья Чайя усмехнулись, когда до них дошла шутка Зекери.

— Акианто, — повторил Эмилио, и Озари зашелся громким хохотом.

— Что означает это слово «акъянто»? — спросил Зекери, коверкая незнакомый язык.

— Это бог, защищающий белых людей. Он изобрел мачете, — Эмилио припал к земле, собираясь напиться из ручья, и посматривая на Зекери снизу вверх, забавляясь его недоумением. — Индейцы научились искусно владеть мачете. Мы прорубаем просеки в джунглях и освобождаем участки земли под посевы. Но у бедных белых людей, которые живут в больших городах, слишком нежные руки, и от работы у них на ладонях появляются мозоли.

Зекери засмеялся и показал Эмилио свою ладонь со свежими волдырями.

— Ну, вот видишь, — сказал Эмилио. — Акианто сжалился над белыми людьми и изобрел «такин» — деньги. Он дал им много денег, так что с тех пор им вовсе не обязательно уметь работать мачете и набивать себе мозоли.

Эмилио и Озари переглянулись, посмеиваясь.

— Я скажу Райдеру, чтобы он вернул мне часть моих «такин».

— Говори лучше «деньги». «Такин» означает «солнечное дерьмо», — ухмыльнулся Озари и снова принялся за работу.

— «Солнечное дерьмо»! — Зекери засмеялся над коротким и емким определением денег. Погоня за золотом оборачивается часто таким дерьмом, о котором мир предпочел бы ничего не знать. Он снова взялся за работу, стараясь не отставать от братьев.

Медленно прорубаясь вперед сквозь густые заросли подлеска, Зекери ощущал, как спадает с него напряжение последних дней. Это и была та цель, которую он преследовал, отправившись сюда: утомить тело и освободить от напряжения мозг. Он слишком много пережил, перестрадал и теперь мог позволить себе расслабиться. Да, душевный покой — это такая вещь, которую не купишь ни за какие «такин».

Вдруг Эмилио замер на мгновение, выслеживая какое-то притаившееся в кустах животное, а затем вдруг молниеносно нанес удар своим мачете. Зекери сначала показалось, что убитый зверек — большая крыса, но при более тщательном рассмотрении оказалось, что это броненосец.

Эмилио светился от радости. Сегодня вечером его семья получит на ужин мясо.

Они работали еще три часа, делая перерыв только чтобы попить воды, взятой ими из отеля — из резервуара-накопителя.

После ланча Райдер отвел Зекери в сторону.

— Я закончил на сегодня свою часть работы и хотел бы, чтобы вы помогли мне с одной штукой — я думаю, что это упавшая стела.

На его лице читалось волнение исследователя, и Зекери разбирало любопытство: что же это за камень? Он мало знал о культуре майя, но имел представление о стелах — колоннах, которые на его взгляд были сродни современным рекламным тумбам. На плоскостях высоких каменных стел обычно высекались или наносились краской сведения о поселении древнего племени.

Райдер подтвердил, что Зекери прав.

— Конечно, за четыре века от красок ничего не осталось, но высеченные в камне знаки могут послужить ключом к разгадке истории всего поселения. Символы и пиктограммы майя теперь изучены. Большинство надписей сделано для пеонов, бедных земледельцев, так что это прекрасный материал для изучения. В нем встречается много дат и имен.

Действуя толстым большим суком как рычагом, а куском скальной породы как грузом, они перевернули огромный камень и обнаружили на обратной стороне высеченные знаки. Профессор пришел в неописуемое волнение.