Венгерский политический детектив - [31]

Рыжеволосый парень хотел доложить как положено, но подполковник остановил его.

— Давайте-ка без формальностей и, главное, — повернулся он к стриженому, — без кино- и фотосъемки. — И пригрозил шутливо: — За последний ваш фильм мы еще посчитаемся! Только прежде мне нужно свести счеты еще кое с кем.

— С почтальоном? — полюбопытствовал рыжий.

— И с ним, — вздохнул Ружа, — и со всей остальной компанией.

— А сколько их?

— Если бы я знал, — сказал Ружа, — то не прогуливался бы здесь, любуясь закатом, а допрашивал бы их. — Он кивнул на окна Эвы Ласло: — Дома?

— Полчаса, как пришла.

— Пойду проведаю. — Выходя из вагончика, он оглянулся: — Насчет съемки еще раз предупреждаю: на меня пленку не переводить!

Звонок Ружи Эва Ласло услышала из ванной. Она вышла и, приблизившись к окну, осторожно отодвинула штору.

На улице было пустынно и тихо. У ворот ни людей, ни машин.

Увидев в дверной глазок подполковника, Эва сняла цепочку, открыла нижний замок, потом верхний и впустила гостя.

— Я рад, что вы соблюдаете все предосторожности, — сказал он, осматривая дверь. — Вижу, не зря мы поставили вам эти замки.

Девушка пригласила его в гостиную.

— Один из ваших сотрудников спас мне жизнь. Я вам так благодарна!

— Не за что нас благодарить. Это наша работа. — Ружа заметил, что Эва в махровом халате и с полотенцем на голове. — Простите, я, кажется, помешал вам.

— Нет-нет, вы мне не мешаете. Я счастлива, что наконец не одна в квартире!

— Успокойтесь, — сказал Ружа, усаживаясь в кресло. — Думаю, самое трудное для вас уже позади.

— Что вы имеете в виду? — удивилась девушка.

— Теперь они знают или, во всяком случае, догадываются, что вы находитесь под нашей усиленной охраной. Дома, на службе, на улице. Так что любая новая акция для них слишком опасна.

— Да сколько же это будет продолжаться?! — вышла из себя Эва Ласло.

— Я говорил вам, — уклончиво ответил Ружа, — что вы, очевидно, фигурируете в их списках.

— Проклятые списки! — воскликнула она. — Я сном-духом ни о чем не ведаю и все-таки фигурирую в чьих-то списках как человек, которого следует ликвидировать!

— Дело в том, что они не знают, рассказывал ли вам Ковач о своих делах!

— Ничего! — заплакала девушка. — Поймите же наконец, что ничего он мне не рассказывал!

— Я вам верю, — успокоил ее Ружа. — Если бы вы что-нибудь знали, то, естественно, сообщили бы нам, чтобы тем самым помочь Палу Ковачу.

Глаза Эвы прояснились.

— Вот видите, — сказала она, улыбаясь, — до чего довел меня страх. Я даже не спросила у вас, как Пали? Что с ним?

— Трудное у него положение, — вполголоса, словно бы про себя, произнес подполковник. — А молчанием он только усугубляет его.

— Это ужасно!

Ружа, как бы машинально, открыл лежащую перед ним на столике посеребренную шкатулку для сигарет.

— Извините, — спохватилась девушка, — я вам не предложила. Закуривайте!

Ружа сначала протянул сигаретницу Эве.

— Спасибо, я не курю, — отказалась она.

— Тогда и я не буду у вас дымить, — с облегчением отложил сигареты некурящий Ружа. То, что было нужно ему, он узнал. В шкатулке лежали только венгерские сигареты.

— Нет-нет, пожалуйста, — уговаривала его Эва. — Пали ведь тоже курящий.

— Какие он курит? — поинтересовался Ружа. Вопрос прозвучал естественно, как будто задал его заядлый курильщик, мечтающий узнать, не существует ли сигарет, которые спасли бы его от неизбежного никотинного отравления.

— Только импортные, — едва заметно улыбнулась Эва. — «Честерфилд», «пэл-мэл», «данхил», «лорд» — все, что может купить в табачном ларьке.

— А теперь, как я вижу, — иронически сказал Ружа, — вы держите в доме только венгерские.

Эва Ласло помедлила, словно бы в нерешительности, потом резко встала, подошла к шкафу и, вытащив один из ящиков, поставила его перед подполковником. Он был полон импортных сигарет. Среди прочих лежали и пачки «пэл-мэла».

— Это сигареты Пали, — сказала девушка и посмотрела на подполковника колючим взглядом. — Я убрала их, чтобы они не напоминали мне о прошлом. Надеюсь, вы понимаете меня?

Ружа был ошеломлен, на это он не рассчитывал и потому поспешил сменить тему:

— Пожалуй, я сегодня же расскажу Ковачу, что с вами пытались покончить. Он должен знать, что те, кого он прикрывает своим молчанием, посягают на вашу жизнь. Если вы ему дороги, он будет давать показания.

— Пали любит меня, — сказала Эва задумчиво. — Да-да, расскажите ему, и как можно скорее, о том, что случилось сегодня утром. Это и в моих интересах.

— Возможно, тогда он поймет наконец, что дальше ломать комедию не имеет смысла.

Девушка не ответила. Она встала, подошла к окну и посмотрела на улицу.

— Я даже в окно боюсь выглянуть, — сказала она. — Думаю, вот увидят меня за занавеской и выстрелят.

— О вашей безопасности в данный момент заботятся четверо наших людей.

— Я никого не вижу, — удивилась девушка.

— Было бы плохо, если бы вы их видели!

Ружа тоже поднялся, давая понять, что визит окончен, ему пора уходить.

Эва Ласло проводила его до двери.

Глава XI

1

По мнению Мюллера, все шло, как было задумано, и даже лучше. Его назначили дежурным. Он для виду посопротивлялся, но не слишком настойчиво, хорошо понимая, что независимо от того, какую ему поручат работу, он сможет перемещаться относительно свободно. Днем его распределили на кухню: помогать поварам, участвовать в раздаче пищи.