Венесуэльский заговор - [12]

Любезно воспользовавшись согласием, Батяня внимательно осматривал парашют – каждая складка, каждый участок ткани прошли через его пальцы, но ничего подозрительного майор не обнаружил. С ходу зацепиться за что-то не получалось.

– Все в порядке, – заключил он через некоторое время, – никаких отклонений от нормы не наблюдается.

– Может быть, кофе, майор? – любезно предложила Кабрера.

– Нет, благодарю вас. Скажите, лейтенант, а нельзя ли взглянуть на парашют, на котором разбился полковник Диас?

– Конечно. Все, чем мы можем помочь вам, находится в вашем распоряжении, – сказала Лаура, – ведь в наших общих интересах найти истину. Сейчас я принесу тот самый парашют.

Кабрера удалилась, и Батяня остался один. Прохаживаясь вдоль стеллажей, он присматривался к обстановке Арсенала. Впрочем, все здесь было «в рамках» соответственного учреждения. Ничего лишнего, все предельно функционально. Ряды шкафов, стеллажей, полок, на которых размещались комплектующие ВВС Венесуэлы. На подобное майор за годы службы насмотрелся предостаточно. Несколько разрушали этот порядок забытые на столе Лаурой зеркальце и помада. Да, женщина всегда остается женщиной, даже на службе в вооруженных силах…

Батяня крякнул, думая о том, что лейтенант вполне могла бы найти себе совсем другую профессию, связанную как раз с эксплуатацией ее красоты. Во всяком случае, карьера модели для нее подходила бы идеально. Однако раз девушка решила так – значит, это ее призвание. Тем более что в военной форме она выглядела – закачаешься!

Через несколько минут благодаря возвратившейся Лауре парашют бедняги Диаса оказался перед Батяней. Естественно, после извлечения из воды купол оказался здесь как важнейшее вещественное свидетельство, способное пролить свет на загадку гибели десантника.

Последовала та же знакомая ему до мелочей процедура исследования. И здесь все было в порядке, однако одна деталь привлекла к себе внимание обращавшего внимание на каждую мелочь майора. На парашюте покойного Диаса шелк вытяжного парашюта был почему-то чуть иного цвета, чем на всех остальных «Кинжалах».

– Это именно тот парашют? – еще раз переспросил майор.

– Тот самый, – со вздохом сожаления подтвердила Кабрера.

На лице лейтенанта красноречиво читалось то, что полковник Диас был тем, кто запоминается надолго.

– А вы хорошо знали полковника? – продолжал расспросы Батяня.

Еще не вполне ясно представляя себе свою дальнейшую стратегию, Батяня, как обычно, старался собрать побольше информации, чтобы потом рассортировать ее. Так сказать, разложить по полочкам и составить из всего собранного свою «программу». Пока что до этого было еще очень далеко, но сбор информации уже шел полным ходом.

– Ну, конечно, майор, мы были знакомы. Во-первых, коллеги, во-вторых, неоднократно вместе участвовали в учениях.

– И если не секрет, что это был за человек? – поинтересовался Лавров.

– Вы спрашиваете о личных качествах или о деловых?

– Прежде всего, конечно, о деловых. Да и вообще…

– Что касается своей работы, полковник Диас был профессионалом экстра-класса, – глядя куда-то в сторону, произнесла Лаура, – я бы смело сказала, что это был лучший десантник страны. И думаю, мое мнение могут подтвердить все те, кто связан с этим родом деятельности.

У майора имелась еще масса вопросов, при получении ответов на которые он надеялся если не выяснить все, то, во всяком случае, обозначить хоть какие-то ориентиры, но дальнейшая беседа была неожиданно прервана. Дверь открылась, и в помещение вошел молодой офицер ВВС Венесуэлы. Поздоровавшись с Кабрерой, он воззрился на Батяню. Офицеры представились друг другу.

С самого начала стало ясно, что этот капитан к Лаврову недружелюбен, да он и не пытался это скрывать.

– И что же господин майор делает у нас?

– Майор командирован сюда для выяснения причин трагедии.

– Не уверен, что это хорошее решение. Сеньору из Москвы здесь нечего делать, это режимный объект. От русских вообще хорошего ждать не приходится, – пренебрежительным тоном заявил капитан.

– Почему вы так считаете? – прищурился Лавров. – У вас что, есть на это основания?

– Из личного опыта. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не отличать черное от белого. Ваши соотечественники то бракованные парашюты подсунут, на которых гибнут наши лучшие военные, то в ООН от безосновательных нападок гринго не защитят.

– Насколько мне известно, Россия всегда поддерживает Венесуэлу, – парировал российский офицер.

– Вам известно! Да против американцев вы и слово боитесь сказать в защиту нашей страны! – повысил голос нахальный капитан. – Нам самим приходится отбиваться от тех, кто спит и видит Венесуэлу на коленях. А быть пособниками американцев – занятие малоприятное.

– Вот мои документы, – протянул Батяня бумагу, – прошу удостовериться в моих полномочиях.

В отличие от Кабрере, здесь, как говорится, «коса нашла на камень». Капитан, бегло пробежавшись по документу, пренебрежительно вернул его Батяне. Тут же выяснилось, в чем причина столь вольного поведения капитана. Офицер оказался личным пилотом вертолета президента Венесуэлы, так что он мог себе и не такое позволить. А появился капитан Маурильо здесь, чтобы сообщить о том, что именно он в скором времени будет сопровождать российскую делегацию по «указанному маршруту». Сам маршрут, правда, не разглашался.