Венедикт Ерофеев: Человек нездешний - [262]
Зиму 1980 года Венедикт Ерофеев провёл в Абрамцеве, на даче наследников выдающегося художника Игоря Эммануиловича Грабаря. Ведь отопление, как, надеюсь, помнит читатель, на даче Бориса Николаевича Делоне отсутствовало.
В течение пяти лет периодически живя в посёлке академиков, Венедикт Ерофеев буквально прикипел душой к этому райскому местечку и его обитателям. Эмигрировать отсюда куда-нибудь ещё ему не хотелось. Прямо скажу, что и сам автор поэмы «Москва — Петушки» стал достопримечательностью этого оазиса науки и свободомыслия. Одни обитатели этих райских кущ к нему просто привыкли, а для других он стал незаменимым собеседником.
Приведу воспоминания о Венедикте Ерофееве Елены Дмитриевны Энгельгардт, обитательницы академического посёлка Абрамцево, внучки академика Леонида Ивановича Прасолова[458]. Она создала, на мой взгляд, достоверный и убедительный его портрет — результат многолетнего с ним общения в Абрамцеве:
«К нам на дачу Ерофеева привёл Саша Епифанов, внук И. Э. Грабаря. Они были хорошо знакомы. Какое-то короткое время после Делоне Ерофеев жил на даче у Грабарей. В это время я с маленьким сыном Толей жила здесь и зимой. Веня стал к нам захаживать, что называется, по-соседски, по-дачному. В ту зиму мы с Толей остались в посёлке практически одни, никакого другого народа не было, и это общение превратилось очень быстро в близкую, плотную дружбу. <...> Помню, он мне.читал абзацы из полного собрания В. И. Ленина, где тот говорит, что вся интеллигенция говно и необходимо “всех, всех расстрелять”. Так и стоит перед глазами картина: дача, зима, он сидит и что-то пишет. У него был мелкий, очень чёткий, красивый убористый почерк, прямо бисерный. Писал он в записных книжках удлинённого формата. Никаких тетрадей. Но никогда, если я приходила к ним, не было такого: “Веня работает, не заходи”. <...> Веня вообще хорошо знал и лес, и природу, умел всё делать, совершенно не был белоручкой. Колол, пилил дрова, воду носил. Я помню начало весны. Снег сошёл, вылезли первые нарциссы. Мы вокруг пляски устроили: Толечка маленький, я и Веня. Та зима была очень тяжёлая, холодная. После неё мы очень ждали весны, смотрели, как первая травиночка вылезет, когда первые листочки появятся. На всё это он обращал внимание. Он даже грядки разбил. Какие-то они у него были смешные, неуклюжие, но он сажал. Он уже у Исаевых посадил что-то, когда они потребовали, чтобы он съехал, сказав, что будут жить сами. И тогда сняли на “55 км”, на улице Чайковского. Но всё равно он ходил к нам, и мы туда без конца мотались. <...> Зимой он всегда был в ватнике. Кроличью шапку не снимал, по-моему, даже дома. Никаких дублёнок он не носил. Галка ругалась, потому что если его нарядить, он был просто “супер”. Я как-то видела Веню, когда она его нарядила. Они ехали на один день в Москву. Голубая рубашка, пиджак, пальто. Действительно супер! Но он всего этого терпеть не мог. Зимой он любил ходить в ватнике. Весной и осенью носил короткое пальтецо, типа бушлата. У него была просто ангельская внешность. Он был очень деликатным человеком и очень умным, но в душе он был ребёнок, просто “дитё”. <...> У него лицо было необыкновенное. Тогда ещё не была написана “Вальпургиева ночь”. Через несколько лет я её прочла и вспомнила, как он это всё проговаривал на даче. Ну, эти фразочки, эти лютики»".
После дачи Грабарей они переехали в дом управляющего посёлком В. А. Исаева. Дом отапливался, и в нём можно было жить и зимой, и ранней весной. Однако вскоре в этом доме, названном Венедиктом Ерофеевым «хутором», ему было отказано.
В письмах сестре Тамаре Гущиной он всегда старался выглядеть примерным пай-мальчиком. Так и на этот раз. Письмо было написано 1 декабря 1980 года, когда они с Галиной Носовой жили в доме Грабарей:
«Тамара Васильевна, добрый тебе день.
(На этот раз пишу покрупнее и с интервалами, помня о твоих сетованиях на бисерность почерка и скаредность интервалов.) От тебя получил письмо позавчера, будучи на хуторе. Я оттуда не выползаю, по существу, у меня там всё, что мне нужно — книги, пишущая машинка, отрадная возня с дровами и с печкой, лыжи, умиротворение и весёлая трезвость. И почти ни души, если не считать субботне-воскресных наездов из Москвы наследников Игоря Грабаря. Об эту пору в прошлом году, в Москве я купался в гостях, недугах, вине и чёрной меланхолии. Мы уже решили бесповоротно — хуторок загородный нам совершенно необходим. Тем более их цену взвинчивают уже не из года в год, как в милые старые времена, а с часу на час»>12.
Переговоры с В. А. Исаевым о продаже его владения ничем существенным не кончились.
Со смертью Бориса Николаевича Делоне 17 июля 1980 года Венедикт Ерофеев словно сорвался с тормозов и пил без удержу. Однако его связь с академическим посёлком Абрамцево не прервалась. Последний свой Новый, 1990 год он встретил на одной из дач этого полюбившегося ему места.
Начальные 1980-е годы прошли для Венедикта Ерофеева не так, как хотелось бы его родственникам и друзьям. Один запой сменялся другим. Я уже писал о встрече Нового, 1980 года. О том, какими видениями этот праздник сопровождался и чем для него закончился. Венедикт Ерофеев не раз и не два оказывался в Психиатрической клинической больнице им. П. П. Кащенко с тяжёлой алкогольной интоксикацией. Невозможно представить, как удавалось Венедикту Ерофееву выпить столько вина и водки за один вечер. Так, во время чтения на магнитофон своей поэмы на квартире Александра Кривомазова он выпил более семи бутылок вина. Хозяин квартиры вспоминает: «В конце того вечера была сделана последняя фотография: между слушателем и слушательницей с белыми лицами стоит с синим лицом наш замечательный автор»
Существует огромное количество сочинений о Будде и буддизме. Перед читателями биография «исторического» Будды Шакьямуни. Автор книги известный индолог и писатель положил в основу своего повествования буддийские источники и труды зарубежных и российских востоковедов. Это издание — результат многочисленных поездок ученого и писателя в страны буддийской культуры и будет интересно всем, кто хочет узнать не только биографию «исторического» Будды, но мечтал бы расширить свои представления о культуре, эпосе и верованиях Индии.
Имя этой женщины овеяно мифами и фантазиями. Реакция на творения и практику знаменитой теософки — от бурного восхищения скрытыми возможностями человека разумного, которые изучала Елена Блаватская, до яростного неприятия и обвинений в черной магии и шарлатанстве. Блаватская успела в жизни многое: написала несколько книг, сотни статей, тысячи писем, учредила Теософическое общество. Она была чуть ли не единственной среди русских женщин, обратившихся к мудрости Индии и пропагандировавших ее философию и культуру.
Е. П. Блаватская является одной из самых загадочных женщин XIX века. Подобно Эмануэлю Сведенборгу, она общалась с духами, провидела прошлое и будущее. «Махатмы» поведали ей тайну человечества, его земной и звездной судьбы. Идеи теософии, создателем которой стала Е. П. Блаватская, сверхчеловека, принципы лож теософского масонства использовали секретные службы гитлеровской Германии. Основываясь на многотысячелетней, доисторической мудрости, она предрекла начало новой фазы развития в последней четверти XX века, восстановление на земле золотого века.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.