Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972 - [9]
Он выдавался в канцелярии губернатора (формально это была прерогатива генерал-губернаторов, но на практике это никогда не выполнялось), причем гражданин имел право затребовать его не только там, где был прописан, но и в любой губернии, в которой имел право жительства – более того, для совсем уж рассеянных пассажиров, обнаруживших при приближении к порту в Либаве, что они забыли выправить паспорт, его можно было получить прямо там на месте (впрочем, это было единственным таким пунктом в империи). На получение паспорта имели право все граждане, но в определенных случаях возникали дополнительные обременения: так, не поощрялся выезд лиц, не достигших двадцати лет (за исключением юношей купеческого звания, отправляющихся ради практики в заграничные коммерческие учреждения): на самом деле простой справки о необходимости лечения или желательном образовании было достаточно, чтобы трудность эту преодолеть, – но нужно было нотариально заверенное разрешение от родителей. По особой форме паспорта оформлялись паломникам, следующим в Иерусалим или на Афон. Отдельно рассматривались бумаги жителей приграничных мест, многократно пересекающих границу по служебным или семейным надобностям. Военнослужащим требовалось особенное разрешение от собственного начальства.
Все прочие лица должны были обратиться в канцелярию губернатора, имея при себе следующие бумаги:
1. Внутренний паспорт (он обычно оставался на хранении в канцелярии до возвращения путешественника из‐за границы).
2. Справку, полученную в полицейском участке.
3. Прошение, украшенное одной 75-копеечной маркой гербового сбора.
Если дети не были вписаны во внутренний паспорт, но должны были отправляться за границу вместе с просителем, нужно было взять с собой их метрические свидетельства.
Заграничные паспорта выдавались бесплатно лишь трем категориям граждан, очерченным довольно причудливо: а) едущим за границу по правительственному заданию; б) выпускникам русских училищ торгового мореплавания, отплывающим на коммерческих судах; в) членам Императорского Санкт-Петербургского и Невского яхт-клубов, а также членам экипажей их яхт. Всем остальным надлежало оплатить за каждый паспорт три раздельных сбора: 50 копеек в доход казны за печатание бланка паспорта (по странной прихотливости российского устройства от этого платежа были избавлены калмыки, трухмены и «сибирские инородцы», каковых, впрочем, в Венецию ездило немного); 9 рублей 50 копеек на пополнение «инвалидного капитала» (т. е. в доход комитета, пекущегося об увечных военнослужащих и членах семей убитых на войне) и 5 рублей в пользу российского общества Красного Креста.
Таким образом, заграничный паспорт на всю семью (супруги, путешествующие вместе, могли обойтись одним документом) обходился в 17 рублей 25 копеек – не слишком значительная сумма на фоне прочих расходов на путешествие. В сложных и сомнительных случаях можно было прибегнуть к услугам ходатая, который брал 35–40 рублей за паспорт, но избавлял от необходимости личного присутствия и гарантировал сугубую лояльность проверяющих. Впрочем, многие обходились без паспорта вовсе – по статистике 1909 года[64], существенная часть эмигрантов, покидающих Россию, делала это нелегально, не уведомляя государство вовсе – благодаря исключительной, даже по меркам начала ХХ века, проницаемости его границ. Способствовал этому и размер штрафа за незаконное пересечение границы, составлявший более чем скромные 15 рублей.
Другим, вполне процветавшим, способом обойти формальности были поездки по чужому паспорту: поскольку фотография еще не вошла в бюрократический обиход, для путешественника важно было примерно соответствовать возрасту (и, конечно, полу) владельца документа, чтобы беспрепятственно им воспользоваться. Так, М. О. Гершензон, собиравшийся ради ученых занятий в Германию и призывавший к себе мать из Одессы, советовал:
Теперь, мамаша, Вы должны начать хлопоты насчет паспорта. Я уеду за границу конечно до 1-го июня, а Вы можете приехать ко мне когда захотите, т. е. и до отъезда детей на лиман. От заезда теперь домой удерживают меня как климатические, так и материальные условия. Я думаю проехать прямо в Берлин и, пробыв там недолго, отправиться куда-нибудь на юг, вероятно в Гейдельберг; потом я выеду Вам навстречу, мамаша, до русской границы, а осенью отвезу Вас домой и останусь на время в Одессе. Во всяком случае, Вы должны теперь же начать дело о паспорте. [Не пожалейте нескольких рублей и съездите в Бендеры.] Я думаю, что лучше всего было бы сделать так. В Одессе наверное есть какой-нибудь еврей – специалист по паспортной части; пусть дядя Иось отыщет такого человека, и Вы условьтесь с ним, чтобы он добыл Вам вид на жительство. Это обойдется рублей в 25, но Вы будете избавлены от большой возни
