Венеция.net - [30]

— Нет, неправда, не надо говорить о крахе! — возразил кто-то. — Разумеется, этот день для всех нас траурный. Республики больше нет, но ведь Орден миссионеров льва по-прежнему существует. Чужеземная армия в этот самый момент увозит большую часть добытого в Четвертом крестовом походе, однако вспомните, что основатели ордена, уже тогда предчувствовавшие, что республика, руководимая дожами, будет слаба, сумели сохранить самые ценные свои сокровища — три гвоздя с Креста, и они находятся у нас. В этом мы остались верны нашей миссии. Ревностно охраняя нашу тайну, мы смогли сберечь наше самое большое богатство. Вот почему мы ни в коем случае не должны говорить о провале нашего дела.

— Он прав, — сказал третий выступающий, не называя предыдущего по имени и соблюдая таким образом конспирацию, требующую, чтобы не упоминалось ничьих имен и не осталось никаких письменных следов. — Наша главная миссия — хранить гвозди с Распятия, о местонахождении которых сказано только в нашей хартии. И мы будем и впредь беречь наше богатство до тех пор, пока будет существовать Орден миссионеров льва. Конечно, мы не можем больше полагаться на наши вооруженные силы. Единственный способ сохранить сокровище — это хранить сегодня как никогда тщательно его тайну. Покуда наши враги не знают о его существовании, они не смогут им завладеть. Такова отныне наша миссия. Всякий, кто прознает о сокровище, должен будет погибнуть, как испокон веков гибли те, кто хотел к нему приблизиться.

После этих слов в Зале Альберго воцарилось молчание. Затем легкий шепоток пробежал среди присутствующих и через несколько мгновений стих — все, казалось, были согласны. Тогда один за другим все присутствующие, прежде чем разойтись, торжественно произнесли одну и ту же фразу:

— Клянусь пред Господом, что буду верен Ордену миссионеров льва и навсегда сохраню тайну его священного сокровища.

От кого: Alessandro Baldi

Кому: [email protected]

Тема: Арест виновного

Дорогой профессор,

Прежде чем назвать имя виновного, я должен вам кое в чем признаться. Когда я начал расследовать убийство Эдит Девиль, произошедшее в ноябре этого года, я, как вы знаете, очень быстро обнаружил сходство этого преступления с таинственными исчезновениями профессора Дармингтона в 1934-м и профессора Дзампьеро в 1962-м.

Первое, что пришло мне тогда в голову — что эти похожие убийства совершил один и тот же преступник. Единственный человек, ныне живущий и занимающийся тем же делом, что и жертвы, побывавший в Венеции в 1934 и 1962 годах, — это вы, знаменитый профессор Джефферс. Истинная причина, побудившая меня вступить с вами в контакт, была такова: я считал вас главным подозреваемым.

Однако я быстро понял, что пошел по ложному пути. Ваш преклонный возраст и состояние здоровья говорили о том, что вряд ли вы могли совершить эти преступления. К тому же видеоснимки мужчины лет сорока, находившегося рядом с Эдит Девиль за несколько минут до ее смерти, окончательно оправдали вас в моих глазах. Впоследствии вы оказали мне неоценимую помощь. Без вас я бы никогда не добрался до Тинторетто, Скуолы Сан-Рокко, Ордена миссионеров льва и, наконец, до убийцы.

Вместе с тем, когда я решительно отмел все подозрения о вашей причастности к этим загадочным убийствам и радовался тому, что такой знающий человек готов мне помогать, у меня возник новый вопрос, не дававший мне покоя: почему такой эрудит, как вы, один из самых крупных историков в мире, не знает, что являлось самым большим сокровищем, добытым крестоносцами в 1203 году?

Углубившись всего на несколько дней в хроники XIII века, составленные французскими, византийскими и венецианскими авторами и повествующие о взятии Константинополя участниками Четвертого крестового похода, я то и дело встречал упоминание о гвоздях с Креста, на котором был распят Иисус Христос; говорилось, что они были увезены венецианцами и торжественно доставлены в Светлейшую. С той поры история потеряла след этой бесценной части добычи, но есть все основания полагать, что такой богатый и набожный город, как Венеция XIII века, никогда бы не согласился расстаться с сокровищем.

И вот, рассуждал я, если даже мне удалось быстро все это выяснить, то как знаменитый профессор Джефферс мог не знать о таком факте? Исключив предположение о вашей усталости и болезни, внезапно лишившей вас памяти и возможности рассуждать здраво, я пришел к единственному выводу: если профессор Джефферс не отвечает правильно на мой вопрос, значит, просто-напросто с некоторых пор нет никакого профессора Джефферса.

Я сделал несколько звонков в нью-йоркскую полицию, и там мне подтвердили то, чего я опасался: Уильям Джефферс скончался две недели назад в своей квартире от дыхательной недостаточности.

И вы, да-да, вы, который читает сейчас это электронное письмо и который, заняв место за его компьютером, ответил на три последних моих письма, вы его и убили. Профессор был стар, и вам не составило большого труда задушить его, как не составило труда сбросить из окна Эдит Девиль, что находилась с вами во дворце неподалеку от Немецкого подворья. А когда Уильям Джефферс был уже мертв, вы попытались направить меня по ложному пути, выдав себя за него и указав на икону Святой Софии, относительно которой все историки сходятся во мнении, что она исчезла во время пожара в церкви Святой Марии.