Венецианец Марко Поло - [3]

Генри Харт

Сан-Франциско, Калифорния,

29 июля 1941 г.

Пролог

I

В 1253 году, направляясь по торговым делам в Константинополь, отплыли из Венеции два брата. У братьев, надо думать, не было и предчувствия, что плавание это принесет им славу и что им обоим, а также сыну одного из них суждено обогатить географические познания европейцев в такой мере, в какой до тех пор не удавалось никому. Им, конечно, не могло бы прийти и в голову, что и их приключения и приключения юного Марко будут увековечены в одной из самых знаменитых книг земного шара, ни малейшего понятия они не имели и о том, как далеко от родины занесет их судьба.

Это были купцы Маффео и Никколо Поло, сыновья некоего Марко Поло, потомка старого далматинского рода, вышедшего из Шибеника и поселившегося в Венеции в XI веке. Купцы эти скорее всего были не из богатых, ибо они сами пускались в путешествие, сами покупали и продавали, вместо того чтобы держать своих агентов в тех многочисленных городах Леванта, где впоследствии возникли венецианские фактории и колонии. Возможно, что в тот момент в Константинополе находился их старший брат Марко: в его завещании, составленном в 1280 году, говорится, что он жил одно время в Константинополе, в квартале святого Севера.

Жен братья оставили дома, так как путешествия и по морю и по суше были опасны, порядки в Византийской империи были не слишком устойчивы и предугадать, как долго затянется плавание, никоим образом было нельзя. Никколо особенно беспокоился за свою жену и неохотно уезжал от нее — жена была беременна, и он боялся, что не успеет вернуться к тому времени, когда наступят роды.

Поскольку состоятельные венецианки не имели обыкновения покидать дом и разгуливать по улицам или плавать по каналам, братья Поло попрощались со своими семьями прямо у домашнего порога, где волны захлестывали ступеньки и покрывали их зеленым илом и водорослями. Вот уже дан приказ, гондолу оттолкнули от берега, и она быстро плывет по лабиринту узеньких и широких каналов, проскакивает под арками частых мостов, время от времени попадая в тень, отбрасываемую высокими дворцами, — немало этих дворцов стоит и поныне, ибо с тех романтических дней XIII века Венеция по существу не так уж сильно изменилась. Наконец гондола в центре города, в Риальто, там, где высится старый деревянный мост — место свиданий всех венецианцев. Оказавшись в толпе, которая в этом оживленнейшем месте Венеции особенно густа, братья пожали руки своим друзьям и знакомым, вновь сели в гондолу и поплыли дальше, к длинной набережной, где стоял на причале их корабль.

Узкая, с вытянутым корпусом, построенная в расчете и на быстрый ход и на боеспособность, с рядами длинных весел по обоим бортам, с латинским парусом на мачте, которым пользовались при первом признаке попутного ветра, галера братьев Поло была до отказа нагружена древесиной, чугуном и железом, шерстяными тканями, солониной — в греческой столице на все это был большой спрос. Согласно венецианскому закону судно плыло с конвоем. Чтобы отражать нападения пиратов, которыми кишело море, на галере находились арбалетчики и пращники, стояли катапульты и баллисты[2]. Пути торговых судов были столь опасны, налеты вражеских кораблей так часты, что галеры обыкновенно заходили в гавань кормой вперед и управлять ими здесь приходилось лишь при помощи больших бортовых весел — все это делалось для того, чтобы вооруженная команда могла с кормы на высокой палубе стать лицом к нападающему противнику. Этим маневром облегчалась также возможность дать обратный ход и быстро покинуть гавань — такая нужда возникала нередко. Бывало, что, защищая свои корабли и товары, за оружие брались и сами купцы: и на воде и на суше грабители могли напасть в любую минуту.

Команды судов набирались из свободных людей, среди них было очень много славян с Далматинского побережья, вследствие чего длинная набережная у собора святого Марка была известна (как известна и теперь) под именем Славянской набережной («Рива дельи Скьявони»). Моряки были не моложе восемнадцати лет; каждый носил положенное ему оружие, каждый давал присягу на верность законам Венеции. Команды нанимали лишь на тот сезон, когда корабли ходили в плавание — с 1 марта до 30 ноября; морякам каждый раз выплачивали жалование за три месяца вперед. Моряки были так вороваты, что пассажирам на время плавания обычно предлагалось сдавать свои ценности на хранение капитану.

На кораблях имелись трубы, барабаны, литавры, ими подавали обычный сигнал на вахту, отмечали время, а в случае сражения воспламеняли и поддерживали боевой дух моряков. Каждому пассажиру и матросу разрешалось взять на корабль постель, сундучок, достаточное количество воды, вина, сухарей, посуду и топливо для приготовления пищи. Пища на море была проста — солонина, овощи, сыр, лук, чеснок, уксус. Во избежание пожаров жарить рыбу на корабле было запрещено уставом. Рейс до Палестины обычно занимал от тридцати до сорока суток; с пассажиров, в зависимости от представляемых им удобств, брали от 45 до 125 долларов. Путь до Константинополя, вероятно, занимал столько же времени, такой же была и плата.