Венец безбрачия - [68]

— Всё в порядке, к вам никто даже не рискнёт подойти, — ободряюще улыбнулся он. — Всем просто любопытно.

— Почему‑то я тебе не верю, — длинно вздохнула я.

— Мирослава, давай руку, пойдём, — вместо того, чтобы продолжать бесполезные увещевания, Гер протянул руку Славке, и та преспокойно за неё уцепилась. Впрочем, чего удивительного? Она всегда была очень контактным ребёнком, а тут мама сказала — слушать дядю, значит — дядя хороший, и стесняться его не надо. А что у дяди глаза странные… После предыдущего Сонькиного ухажёра — самого натурального и весьма колоритного панка с не менее колоритным кислотно — оранжевым ирокезом — уже даже бабушка ничему не удивляется, что говорить о куда более продвинутой первоклашке!

В конце концов я без возражений позволила и себя взять за руку. Снявши голову, по волосам не плачут; а я и так уже вполне доверила ему наши жизни, что теперь дёргаться из‑за мелочей.

Со стороны мы, должно быть, представляли собой весьма колоритную компанию — эдакая странная семейная идиллия. Вот только я не могла отделаться от мысли, что для Менгереля мы с дочерью не сильно ушли друг от друга по возрасту, и сейчас он скорее представляет из себя героического папочку с двумя разновозрастными дочерьми.

Правда, последняя мысль отчего‑то совершенно не развеселила; наоборот, стало грустно и обидно. Причём особенно грустно оттого, что я прекрасно понимала причину собственной подобной реакции: я окончательно признала для себя, что Гер мне нравится.

Стоило наконец‑то встретить ответственного, серьёзного и надёжного мужика, и тот оказался древним демоном из другого мира. Вот оно, фамильное везение!

Но долго предаваться унынию у меня, к счастью, не получилось, и всё благодаря Славке. Рынок, с которого мы зачем‑то начали свою прогулку, — наверное, просто потому, что по пути, — был из разряда "всё и сразу". Среди торговцев мы не увидели ни одного демона, зато представители всех прочих видов были представлены во всём многообразии, и Мирослава разглядывала их с открытым ртом. Пальцем, правда, не тыкала, но моих замечаний "Слава, это невежливо" хватало от силы секунд на десять. В итоге пришлось махнуть рукой; тем более, что сами инородцы разглядывали нас с не меньшим интересом и без всякого стеснения.

Самый главный конфуз обнаружился, когда дочь начала выпрашивать у меня почему‑то вызвавшую её искренний восторг вещицу, а я вдруг поняла, что утром совершенно забыла спросить у Менгереля о своих вещах. Пока я пыталась сообразить, как можно решить этот вопрос, с торговцем за понравившийся браслет из мелких камушков, похожих на цветные стёклышки, расплатился демон.

— Гер, я не думаю, что это хорошая идея, — неуверенно проговорила я.

— А я думаю, что это вполне можно считать моральной компенсацией со стороны Аэрьи, — со смешком отозвался он. Я хотела было упереться и проявить гордость, но потом махнула рукой. Не похоже было, что Менгерель особенно бедствует, вряд ли мы его разорим парой сувениров, поэтому Славка вскоре стала счастливой обладательницей не только браслета, но и серёжек в цвет к нему. А ещё нам обеим вручили по местному аналогу эскимо, носившему достаточно неблагозвучное название "муя"; правда, лакомство оказалось не холодным, но на вкус было похоже. Кажется, оно тоже готовилось из молока.

Тут уже не могла не выступить Славка и, проявляя справедливость за чужой счёт, потребовала, чтобы демон взял и себе. Потому что, мол, будет нечестно, что мы вкусное едим, а он смотреть будет и страдать.

Малой кровью из разряда "дядя не любит сладкое" отделаться не удалось. Просто потому, что в нашем доме конфеты и печенья были едва не самой ходовой едой, и даже у нашей строгой и неприступной бабушки была слабость — конфеты "Коровка" и шоколадные вафельные тортики. Проще говоря, не представляла Мирослава, что в природе существуют люди, способные по доброй воле отказаться от такой вкуснятины, и логично решила, что дядя просто скромничает. В итоге, когда она уже начала упорно с ним делиться и даже вознамерилась страдать заодно со стеснительным дядей, ему пришлось сдаться. Так что мы укомплектовали мую бумажными стаканчиками (я едва не всплакнула от умиления: совсем же как дома!) с местным чаем и втроём присели на скамейку неподалёку с целью перекусить.

Выражение лица у Менгереля было очень странным. Не брезгливо — недовольным, а настороженным, будто мужчина ждал, что эта муя у него в руках в любой момент может взорваться. Я с трудом сдерживалась от хихиканья, наблюдая, как демон озадаченно обнюхивает лакомство, не решаясь к нему приступить. Потом всё‑таки попробовал, и выражение лица стало совсем уж озадаченным.

— Надо же… действительно, вкусно, — с сомнением пробормотал он.

— А не должно? — всё‑таки захихикала я. — Ладно, мы со Славкой не местные, но ты же авторитетно заявлял, что оно "безвредное и нам должно понравиться".

— И где я ошибся? — иронично возразил он. — Необычный вкус; что‑то оно мне напоминает, не могу понять, что. Её совсем недавно придумали, не было случая попробовать.

Для сохранения душевного равновесия я решила не уточнять, сколько по меркам демона составляет это "совсем недавно", и вплотную занялась едой.