Вендетта по лас-вегасски - [9]

— Дело в том, что мистер Апостинни сказал, будто, кроме денег, отправил нам еще одну посылку — осведомителя, которого надо было ликвидировать. Получается одиннадцать...

— А чтоб тебя!.. — заревел Станно, хватая своей лапищей телефонную трубку. — Прошу прощения, — вмешался он в разговор. — Говорит Джо Станно, мистер Апостинни. Если я правильно понял, вы говорили Ринджеру о двойной посылке?

Ему ответил взволнованный голос человека, пытавшегося сохранить спокойствие.

— Именно так, Джо. Я знаю, что этого делать не положено, но здесь произошло много разных событий. Кое-кто из наблюдателей жарко дышит мне в спину, поэтому я вынужден был отправить вам посылку любой ценой. А тут еще ваша новость о прибытии важного гостя в черном. Не знаю даже, что и думать.

В душе Станно на чем свет проклинал федеральных агентов и вечную боязнь прослушивания телефонных разговоров, электронный шпионаж и ту галиматью, которую приходилось по этой причине нести по телефону. Едва сдерживая охватившее его бешенство, он ответил:

— Мистер Апостинни, я не понял ни одного паршивого слова из того, что вы мне тут наговорили. Мы сидим по уши в вонючем дерьме, и у меня нет времени на сюсюканье и разведение всяких там церемоний. Ясно скажите мне, в чем дело.

Собеседник Джо Станно вздохнул в ответ.

— Я же вам сказал, Джо, что мы взяли одного осведомителя. Этот парень долго отирался среди нас. Мы сделали все возможное, чтобы устранить неожиданное осложнение, но этот тип не желал, чтобы его устраняли. Тогда я послал его вам. Парни с севера торчат у меня с самого вечера и задают кучу вопросов. Это все равно, что облава. Мне пришлось избавиться от посылки, Джо. Однако теперь мне хотелось бы знать, что нужно было от него важному гостю в черном костюме. Я имею в виду...

— Да, сэр, теперь я понимаю, что вы хотели сказать, — озабоченно произнес Станно.

— В настоящий момент меня больше беспокоит исчезновение непредвиденной посылки, осведомителя. Если этот тип снова на свободе...

Станно присвистнул, заметно нервничая.

— Так оно и есть, точно... Постороннего мы в общей куче не нашли. Когда мы собрали все куски вместе, там были только наши и никого чужого. Все десять да еще четверо моих.

— Ринджер так и сказал мне. Послушайте, Джо, — голос Апостинни зазвучал заговорщически. — Я понимаю, что люди с востока будут беспокоиться по поводу утерянных средств, но меня больше всего волнует то, что... что мы «развлекали» осведомителя прямо здесь весь день напролет. Если вдруг окажется, что этот парень федеральный агент... Короче, Джо, мало нам не покажется. Понимаете меня?

— Да, сэр, — глухо ответил Станно. — Вот что нам нужно сделать: взять гостя. Если нам повезет, то весьма вероятно, что все будет хорошо, как и раньше. Не так ли, мистер Апостинни?

— В этой области специалист — вы, Джо. Я сделаю все, что вы мне скажете.

— Тогда делайте то, что вам сказал Ринджер, — проворчал Станно и повесил трубку. — Я их всех вытаскиваю из дерьма, — бросил он своим помощникам. — Подавайте две машины.

— Куда едем, Джо?

— А ты как думаешь, идиот? В Лас-Вегас, конечно же. Для приема нужно подготовить красный ковер.

В действительности же, красный ковер, на который намекал Джо «Чудовище», был саваном. Станно рассчитывал завернуть в него труп Мака Болана.

Глава 5

Прибыть в Лас-Вегас ночью и проехать по его главной артерии — Стрипу — все равно что в сердце Сахары наткнуться на город, словно сошедший со страниц «1001 ночи». Стрип протянулся с юга на север Лас-Вегаса на шесть километров — конгломерат отелей, казино, роскошных мотелей и ресторанов, неоновый оазис развлечений, азартных игр и эротизма, властно зазывающий путешественников, как огонек свечи ночных мотыльков. Этот волшебный, красочный мир вырос среди пустынных просторов Невады и решительно заявил о своем неоспоримом господстве над бесконечно обширным краем песков.

Сам по себе город выглядел более скромно. Когда Мак Болан только появился на свет, Лас-Вегас был всего лишь небольшим поселком в пустыне, восемь тысяч жителей которого работали в горнодобывающей промышленности. Тогда городишко даже не смел претендовать на какую-то известность — ему было далеко до процветавшего в ту пору Рено, находившегося в тридцати километрах севернее. Но прошло тридцать лет, и Лас-Вегас стал крупным городом с населением более чем в двести тысяч человек и получившим широкую известность исключительно благодаря легализированному игорному бизнесу. Почти сорок процентов жителей города зарабатывали на жизнь, обслуживая казино и прочие увеселительные заведения. Годовая прибыль игорных домов вдвое превышала бюджет штата Невада, а треть налогов, получаемых фискальными службами штата, формировалась за счет высоких заработков лиц, занятых в игорном бизнесе.

Тысячи человек обслуживающего персонала работали в многочисленных казино и игорных заведениях, разбросанных по всему штату. Ежегодно около двадцати миллионов туристов оставляли в их кассах более семисот миллионов долларов.

На долю Лас-Вегаса, а точнее Стрипа, приходилась большая часть этой суммы, поскольку здесь располагалось шестнадцать шикарных отелей и триста заведений, пропускавших через свои салоны бесконечный поток любителей развлечений и острых ощущений.