Мак Болан вздохнул, зажег сигарету, встал и обратил взгляд на расположенную в горах крепость «Стоуни Мэн Фарм», которую он про себя окрестил «фермой каменных людей». Да, война начнется прямо отсюда. И прямо сейчас. Это будет новая война с очень старым врагом — врагом, возможно, имеющим на этот раз другое лицо и скрывающимся под другим именем, но все равно врагом таким же извечно старым, как и само человечество.
Этот враг — человек-зверь... во всех его обличиях. Болан слишком хорошо был знаком с этим хитрым и коварным дикарем, который не питал уважения к цивилизованному человеческому духу, с этим тупым хищником в человеческом облике, который не останавливался перед террором и уничтожением всего, что стоит на пути и мешает достижению его корыстной цели. Болан также знал единственный разумный и достойный ответ на это варварство: хорошая, настоящая война. В таких войнах, конечно, лучшие бойцы обычно погибали. Но такова была цена человеческого прогресса в этом наполовину диком мире. Так было всегда. А Мак Болан давно смирился с участью павшего в сражении воина.
Не выглядело ли это слишком претенциозно для мужчины — замахиваться так высоко и пытаться добиться столь многого? Для некоторых, возможно, да. Но Болан знал, что человеческий дух, когда ему бросают вызов, способен поднять мужчину на невероятную высоту, придать ему невиданную силу. Человек не может прыгнуть выше отметки, которую сам себе установил, так почему же эта отметка должна соответствовать минимуму, а не максимуму? Те, кто надеется получить много, должны быть готовы и рисковать многим. Работая вполсилы, ничего не достигнешь. А Мак Болан был из тех, кто в самой обычной обстановке готов к невозможному. Хотя, несмотря на все это, он оставался реалистом.
Прошло время, когда американцы могли позволить себе сидеть сложа руки и наблюдать, как мир катится в пропасть, охваченный настолько разрушительным фанатизмом, что это могло означать конец добра и справедливости.
Сумасбродные животные, называемые террористами, хотели, чтобы мы поверили, будто они руководствуются высокими мотивами — религиозным пылом, патриотизмом, заботой об угнетенных, устранением последствий зла, причиненного колониальным народам. В действительности же они не более чем обыкновенные преступники, которыми руководит сумасшедшая жажда власти и самовозвышения. Они безжалостны. Опасны точно так же, как опасна бешеная собака, и, как бешеные собаки, они должны быть уничтожены для спасения остального мира.
Конечно, действия солдата контролируются, ему официально ставятся всяческие препоны — со стороны нашего правительства и мирового общественного мнения, — однако ясно, что наступило время действовать кому-нибудь вроде Мак Болана. Кому-то вроде Болана, кто уже доказал эффективность принятия прямых силовых, целеустремленных до конца действий против злоумышленников, совершающих преступления против нашего народа.
Идет война с врагом не только нашей страны, а с врагом всех свободных граждан мира... с врагом человечества.
В этом мире не быть жертвой — первейшее право каждой личности. Это право имеет преимущество перед всеми остальными правами...
Именно за это право и ведет войну Мак Болан.
Да, это Новая война.
Да, эту войну будет трудно выиграть, шансы на выигрыш минимальные, но это война, которую нужно выиграть несмотря ни на что.
Мак Болан снова собирался в бой. Сидя в кресле второго пилота в вертолете ВМС США, несущемся в южноамериканском небе над нещадно заливаемым дождями тропическим лесом, он пристально вглядывался в сырой туман, силясь разглядеть проплывавший под вертолетом пейзаж.
Конечно, на такое задание опытный боец никогда не согласился бы по доброй воле, но если уж говорить начистоту, разве у Мака Болана когда-нибудь была возможность выбирать? В том беспощадном мире, в котором он жил вот уже столько лет, обычно задание выбирало своего исполнителя, и никогда не бывало наоборот. Вот и сегодняшняя миссия не являлась исключением. Впрочем, Болан без колебаний и лишних вопросов ответил согласием, потому что, как всегда, больше никого не было, а приказ исходил из Овального кабинета Белого дома в Вашингтоне. Причем приказ предельно краткий, но ясный и конкретный: «Разыскать Лаконию и доставить его живым, а в случае невозможности — ликвидировать».
Самой сложной, естественно, была первая часть задания. Так думал Болан, рассматривая непроницаемую чащу тропического леса, на который низвергались потоки дождя. Разыскать здесь Лаконию будет далеко не просто...
На конях Апокалипсиса скакали теперь новые всадники, и Болану это было известно. Если прежние звались Голод, Чума, Война и Смерть, то у новых были новые имена: Фанатизм, Революция, Террор и Молох технической революции...
В большинстве случаев это были террористические группировки, жестокость и фанатизм которых граничили с безумием. Движимые дикой ненавистью, они стремились уничтожить все организации и политические структуры, которые веками создавались человечеством для того, чтобы разные народы могли жить в мире.
Но, слава Богу, Болан боролся против этих современных дикарей уже не в одиночку. Рядом с ним были друзья, мужчины и женщины, которых он со временем полюбил, как собственную семью, погибшую нелепой смертью в самом начале его кровавой войны с мафией. Эти люди разделяли его веру и идеи и так же, как он, были убеждены, что мир сотворен не для человека, а самим человеком.
