Венчание с бесприданницей - [53]
– На цепи впроголодь тебя, что ли, держали, девка?
– Вроде так, – согласилась Устя. И, помедлив, спросила: – Это какая деревня там, за полем, дедушка? Какого уезда?
– Деревня – Силуянка. А уезда Гжатского.
– Стало быть, правильно на Москву иду? – обрадовалась Устинья.
– Правильно… Только идти долгонько ещё тебе. До морозов не поспеешь. – Старик снова кинул взгляд на босые ноги Устиньи. – Скоро худо пяткам-то твоим станет… Может, обождёшь до завтра, я лапти тебе принесу? Ты не думай, быстро сплету!
Разумнее всего, конечно, было бы согласиться. Но вспомнив минувшую ночь, проведённую на берёзе, и неподвижные звериные тени внизу, Устинья содрогнулась:
– Нет, дедушка, я боюсь. Меня и так давеча чуть волки не сожрали…
– Волков у нас здесь много, – согласился старик. – Я уж пятнадцать годов при барской псарне служу, и всегда мы по осени с десяток берём. И то чудо, что не порвали они тебя! Поди, всю ночь караулили?
Устя невольно передёрнула плечами:
– Господь уберёг… Мне бы, дедушка, теперь на дорогу выйти, которая к Москве… Лесом уж боле не пойду, боюсь. А на дороге авось богомольцев встречу, прилипну к ним…
– Поздно уж для богомольцев-то, осень, вишь, – заметил дед. – И дорогу скоро морозом схватит. Может, подождёшь всё-таки лапотков-то?
– Не могу, дедушка. И так каждый день на счету. Авось добреду, не барышня. Мне спешить надобно.
Она ожидала расспросов, но дед не сказал больше ничего. Покряхтел, вздохнул и поднялся.
– Что ж… Как сама знаешь. Храни тя господь. Идём, я тебя на дорогу выведу, недалече тут. Версты две лесом пройти. А это всё с собой забери.
– Дедушка, а вы сами-то как же?.. Много же тут всего… – пролепетала Устинья, разглядывая несметное богатство: ковригу хлеба, яйца, молоко…
– Мы, слава богу, не бедствуем, – без улыбки сказал Пахом. – Наш барин своих людей в голоде не держит. А уж дворня и вовсе горя не знает. По воскресеньям, слышь, даже мясо во штях обретаем! Так что забирай – и пошли! Меня тож скоро на псарне хватятся, поспешать надо. – Он вдруг нахмурился, умолк на миг и полез за пазуху: – Вот ведь, старый пень, почти и забыл… Рубаха тут, моя старуха дала. Это дочки моей меньшой, она вроде тебя была… Авось налезет и тебе.
– Померла дочка-то? – сочувственно спросила Устя.
– На Петровках, – коротко ответил Пахом. И, отвернувшись, медленно зашагал через березняк.
Устя уложила в котомку еду, аккуратно собрала в рот все до единой крошки, оставшиеся на полотенце, и побежала следом.
– Воды… Господи, водички за ради Пятницы святой… Пи-и-ить… Антип Прокопьич, пи-ить…
– Что делать будем, братка? – хрипло спросил Антип, в темноте повернувшись к брату. – Воды-то нету… Третьего дня ещё кончилась. Постучи, что ли, снова авось…
Рядом – тишина, яростное сопение. В сарае было темным-темно. Пахло прелым сеном и мышами. От холода сводило зубы. Голод привычно скрёб внутренности.
Уже третью неделю парни и Танька лежали в темноте на перегнившей соломе. Их ноги были зажаты между длинными брёвнами колодок, в которые можно было запереть хоть целую дюжину провинившихся. Сапоги с парней стянули мужики ещё на дворе. Однако посадили беглецов не рядом. Дотянуться друг до друга они могли лишь извернувшись и с сильной болью в лодыжках. Дубовые колодки не натирали ног, но и высвободиться из них было невозможно, и дотянуться до ржавого замка тоже не получалось.
Неловко повернувшись, Ефим бухнул кулаком в бревенчатую стену:
– Эй! Есть там кто? Дайте хоть воды, креста на вас нет! Баба у нас кончается! Слышите?! Бога побойтесь, сукины дети!
Снаружи – тишина. Страшно выругавшись, Ефим со всей силы ударил по стене в последний раз и, морщась от боли, отвернулся. Антип, кое-как дотянувшись до Танькиного лба, шумно вздохнул:
– Не дотянет до утра-то… Горит вся, страсть трогать! Кабы здесь Устька с её травкой была, так ещё куда б ни шло…
– Только Устьки не хватало, – сквозь зубы отозвался Ефим. – Оторвалась – и слава богу. Глядишь, в Москве уже. С бумагами со всеми.
Антип ничего не ответил, но до Ефима снова донёсся его сокрушённый вздох. Не говоря ничего друг другу, оба они в глубине души мало верили в то, что Устинья сумеет благополучно добраться до Москвы. Но это была последняя надежда, и вслух братья наперебой утверждали, что Устька не пропадёт, не таковская. Уж коли тогда, в лесу, её не догнали…
Да, в лесу пришлось жарко. Ефим невольно передёрнул плечами, вспомнив о том рассвете на болоте, когда на него навалилось сразу полтора десятка. Поначалу Ефим раскидывал их как снопы, но сила уходила, хоть убей. Раненный в плечо Антип, которого скрутили сразу, никак не мог помочь. Было очевидно, что сбежать не дадут, и в голове Ефима было тогда лишь одно: подольше продержаться, подольше… Чтоб Устька успела оторваться, чтоб не догнали… Так и вышло: мужики, ошеломлённые богатырской силой разбойника, думать забыли о девке, умчавшейся от них, как заяц, по болотным кочкам.
В конце концов связали, конечно, и Ефима. Дотащили до просеки, бросили на телегу и повезли к барину. С вожжами сидел вчерашний дедок в суконном зипуне. Позади победоносно топало два десятка мужиков, которые всю дорогу взволнованно судачили о «бесовской силище» пойманного. Ефим, уткнувшись лицом в колючую солому, лишь мрачно усмехался.
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Вся привычная жизнь Эли рушится с того самого момента, когда она очнулась в овраге, девушка не помнит ничего из своего прошлого. Киллеры-неудачники бросили бездыханное тело за городом, понадеявшись на то, что ее съедят собаки. Но не тут-то было, она оказалась достаточно живучей. Отчаянно пытаясь вспомнить и собирая по крупицам картинки, которые иногда всплывают в ее еще не до конца отбитой голове, Эля понимает, что она врач и работает в больнице, пытаясь восстановить по памяти место своей работы, садится на автобус до города и в пути встречает Тимура, от одного взгляда на мужчину кружится голова и хочется затаить дыхание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сэм Старретт – лейтенант Шестнадцатого отряда ВМС – является главным подозреваемым в убийстве своей жены и похищении дочери. Расследует дело бывшая любовница Сэма Алисса Локке – агент ФБР, очаровательная, сексуальная женщина. Алисса, балансируя на грани любви и ненависти к Сэму, одновременно старается выполнить служебный долг и задержать предполагаемого преступника, а с другой стороны – стремится помочь ему. Тем временем личная жизнь Алиссы выходит на новый виток: ей делает предложение Макс Багат, ее давний друг и глава ФБР…«Запрет на любовь.
Роман между двумя агентами спецслужб – слыханное ли дело!У Бет Уитни и Итана Крейна сверхсложное задание, а их буквально швыряет страстью друг к другу.И чем дольше идет расследование, тем труднее очаровательной и решительной Бет поддерживать с обаятельным и сексуальным холостяком Итаном исключительно деловые отношения…
Убита прелестная молодая девушка.Полиция считает, что это дело рук маньяка-садиста, сестра же убитой уверена в другом — и готова доказать свою правоту ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.Даже если ради установления истины ей придется стать любовницей человека, которого она подозревает в причастности к преступлению. Человека, скрывающего под маской изысканного интеллектуала свое истинное лицо — лицо обольстительного, порочного демона. Однако демон — не всегда убийца…
У полицейского Конора выдались не самые удачные времена. Принять за «ночную бабочку» дочь начальника полиции — уже достаточно скверно. А выяснить, что эта соблазнительная красотка — его коллега да еще в ближайшие несколько недель будет исполнять роль жены, — еще хуже!Джессика сразу дает понять назначенному в «мужья» копу, что их отношения не перейдут определенных границ. Но легко ли это сделать? «Супруги» сходят с ума от желания, которое невозможно утолить. А неудовлетворенная страсть страшнее стихийного бедствия.