Венчание с бесприданницей - [52]
Надежды, впрочем, было мало: не люди, так собаки непременно учуяли бы прячущуюся в ветвях беглянку. Устинья отчаянно молилась о том, чтобы охотники отъехали подальше и она успела бы слезть с дерева и убежать. Но шум и лай не утихли, не скрылись вдали. Напротив, они стали, казалось, ещё громче, и по отдельным долетевшим до неё возгласам Устя поняла, что волков охотники протравили: те ушли в овраг.
– Что ж вы, право, Артемий Дмитрич! Наперерез надо было!
– Вот тебе и раз – разве мне надо было? Вы со своим Авдюшкой взялись отрезать – и что вышло?
– Эх, целый выводок из-под носа ушёл… Горе вы, а не охотнички!
– Бросьте, господа, стоит ли ссориться? Поедемте ко мне, выпьем венгерского… Чай, не последняя охота в нашей жизни! Пахом, отзови собак! Опозорились мы нынче, нечего сказать…
– Да уж, такого выводка в другой раз не сыскать… Да уйми ты собак, Пахом! Зайца, что ли, почуяли? Чего они так рвутся к берёзе?
Устя похолодела, поняв, что ей пришёл конец. И тут же на поляну вылетели собаки. Большой рыжий кобель, прижав уши, скаля клыки, припадал на передние лапы и злобно лаял. Вокруг него заходилась лаем и визгом вся свора, ещё не остывшая после волчьего гона.
– Ошалели, что ль, пустобрёхи?! А ну, прочь отседова! – раздался сердитый старческий голос, и на поляну, припадая на одну ногу, выбрался приземистый дедок в перевязанном мочалом зипуне. С рябого сморщенного лица топорщилась сивая борода. Выцветшие глаза мрачно оглядели собак из-под седых бровей.
– Пошли вон, сказано! Разгуляй! Обрыв! Юнонка! Вон от дерева, кабыздошина!
– Да что там, Пахом? – окликнули его из-за деревьев.
– Белка скачет, ваша милость, вот эти дурни и сполошились. Досадно им, вишь ли, что волк ушёл, так теперь хоть белку подавай… – Слезящиеся глаза старика в упор смотрели на Устинью. «Дедушка, не выдай…» – хотела сказать она, но губы словно смёрзлись.
Старик покряхтел, опустил кудлатую голову. Гаркнул в последний раз на собак, замахнувшись арапником, и вся свора сорвалась с места, уносясь прочь. Пахом усмехнулся и, хромая, пошёл следом за ними через поляну. Оказавшись под берёзой, он, не поднимая глаз, отчётливо сказал:
– Обожди тут.
– Пахом, да с кем ты там? – уже сердито окликнули его.
– Говорю – сей минут, ваша милость! Нога-то насилу скрипит… – Старик прибавил шагу, и вскоре его серый зипун скрылся среди берёз. Едва дождавшись, когда лай собак и разговор охотников смолкнут вдали, Устинья с тихим стоном разжала руки и не то спустилась вниз, не то просто свалилась с берёзы на смятую траву.
Первой мыслью было – бежать, бежать немедля, ведь кто знает, что в голове у этого деда, ещё приведёт сюда своих бар… Но ноги отнялись, сделавшись неживыми, и даже отползти с поляны в кусты Устинья не смогла. И долго ещё лежала, прижавшись к холодной земле, раскинув руки, вздрагивая от боли во всём теле и не вытирая ползущих по щекам слёз.
Дед Пахом пришёл после полудня, когда тусклое пятно солнца висело над лесом в растрёпанных облаках. Устинья дожидалась его в кустах лещины, рассудив, что если старик не выдал её господам сразу, то какой резон ему делать это позже? К её удивлению, после бессонной ночи на дереве спать не хотелось совсем. С перепугу, верно, решила Устинья, привычно обрывая орехи и раскусывая ещё мягкую, зеленоватую скорлупу. Она сразу услышала похрустывание сухих веток под неспешными шагами, заметила мелькнувший в зарослях зипун – и замерла, как заяц под кочкой, готовая сразу же метнуться прочь. Старик вышел на поляну, сбросил с плеч пузатенькую котомку, осмотрелся из-под мохнатых бровей и негромко позвал:
– Эй, дочка… Здесь ты ещё?
– Здесь, дедушка… – помедлив, тихо отозвалась Устинья.
Дед усмехнулся:
– Ну, коль здесь, то вылазь.
Устинья вышла из кустов. Дед мельком, без всякого удивления взглянул на неё, с кряхтением опустился на траву и принялся развязывать свою котомку. Застыв около берёзы, не смея сесть, Устя с изумлением следила за тем, как под берёзой расстилается чистое холщовое полотенце, как на него выкладываются большая краюха ржаного хлеба, несколько луковиц, яйца, комок холодной каши, завёрнутой в тряпицу… Последней старик достал деревянную флягу с молоком, досадливо крякнул:
– Эх, расплескалось малость! Ну что ж ты, дочка? Поснедай… Только со сторожкой. Потому, ежель не ела давно, так пузо скрутить может. Старуха моя говорила, что молока и вовсе покуда не надобно…
Как во сне, Устинья подошла к еде. Едва держась на ногах, поклонилась и прошептала: «Благодарствую, родимый…» И взяла в руки хлеб, которого не ела бог знает сколько времени. И аккуратно отломила корочку, молясь лишь об одном: чтобы достало духу не вцепиться в него зубами, не заглотать кусок за куском… И положила в рот маленькую крошку, чувствуя, что вот-вот лишится разума от запаха, от райского вкуса… «Господи, вот оно – счастье-то… Вот бы Таньку сюда, бедную мою… Вот бы сестрёнок, да мамку, да бабушку… Ничего боле не надобно, ничего…»
Дед сидел напротив, молча наблюдал за тем, как Устинья ест, незаметно пододвигал ей то одно, то другое. Его морщинистое бесстрастное лицо не выражало, казалось, ничего, но выцветшие глаза внимательно скользили по изодранной одежде Устиньи, по её израненным ногам, по исцарапанному худому лицу… Когда девушка наконец смогла оторваться от еды и сквозь слёзы пробормотала: «До конца дней за тебя Бога молить буду, кормилец…», он лишь крякнул и мрачно спросил:
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Вся привычная жизнь Эли рушится с того самого момента, когда она очнулась в овраге, девушка не помнит ничего из своего прошлого. Киллеры-неудачники бросили бездыханное тело за городом, понадеявшись на то, что ее съедят собаки. Но не тут-то было, она оказалась достаточно живучей. Отчаянно пытаясь вспомнить и собирая по крупицам картинки, которые иногда всплывают в ее еще не до конца отбитой голове, Эля понимает, что она врач и работает в больнице, пытаясь восстановить по памяти место своей работы, садится на автобус до города и в пути встречает Тимура, от одного взгляда на мужчину кружится голова и хочется затаить дыхание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сэм Старретт – лейтенант Шестнадцатого отряда ВМС – является главным подозреваемым в убийстве своей жены и похищении дочери. Расследует дело бывшая любовница Сэма Алисса Локке – агент ФБР, очаровательная, сексуальная женщина. Алисса, балансируя на грани любви и ненависти к Сэму, одновременно старается выполнить служебный долг и задержать предполагаемого преступника, а с другой стороны – стремится помочь ему. Тем временем личная жизнь Алиссы выходит на новый виток: ей делает предложение Макс Багат, ее давний друг и глава ФБР…«Запрет на любовь.
Роман между двумя агентами спецслужб – слыханное ли дело!У Бет Уитни и Итана Крейна сверхсложное задание, а их буквально швыряет страстью друг к другу.И чем дольше идет расследование, тем труднее очаровательной и решительной Бет поддерживать с обаятельным и сексуальным холостяком Итаном исключительно деловые отношения…
Убита прелестная молодая девушка.Полиция считает, что это дело рук маньяка-садиста, сестра же убитой уверена в другом — и готова доказать свою правоту ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.Даже если ради установления истины ей придется стать любовницей человека, которого она подозревает в причастности к преступлению. Человека, скрывающего под маской изысканного интеллектуала свое истинное лицо — лицо обольстительного, порочного демона. Однако демон — не всегда убийца…
У полицейского Конора выдались не самые удачные времена. Принять за «ночную бабочку» дочь начальника полиции — уже достаточно скверно. А выяснить, что эта соблазнительная красотка — его коллега да еще в ближайшие несколько недель будет исполнять роль жены, — еще хуже!Джессика сразу дает понять назначенному в «мужья» копу, что их отношения не перейдут определенных границ. Но легко ли это сделать? «Супруги» сходят с ума от желания, которое невозможно утолить. А неудовлетворенная страсть страшнее стихийного бедствия.