Венчание с бесприданницей - [103]
– Истинная правда! Двое детишек, Григорий и Савушка, обоих Андрей Львович в частный пансион в Смоленске устроил. И они-то не в крепости, нет! Я до конца дней своих Богу благодарна, что всё для них этак хорошо устроилось…
– Но чего же вы хотите от меня? – Вера с тревогой заметила, что её собеседница едва держится на ногах от волнения.
Вдвоём, оглядываясь, как разбойники, они вошли в беседку в глубине аллеи.
Едва оказавшись на почерневшей скамье, Глафира не выдержала и расплакалась. Она плакала тихо, сдавленно, смахивая слёзы углом шали и беспрестанно повторяя: «Ох, грех какой… Ох, сейчас, сейчас, простите, барыня…» Вера не старалась успокоить её, по опыту зная, что от утешений может быть только хуже. Она смотрела через плечо Глафиры на темнеющий сад, на ветви дубов, раскачивающихся над едва заметной в сумерках дорожкой, и машинально стягивала на плечах накидку.
– Вы меня, Христа ради, простите, барыня, что я к вам явиться насмелилась… – Глафира наконец слегка успокоилась и подняла на Веру мокрые глаза. – Видит Бог, я вторую неделю храбрости набираюсь. Да вас ещё одну и не застать… Спасибо, люди добрые рассказали, что вы в этой аллее по вечерам моциён совершаете, так я и решилась… Барыня, голубушка, Андрей Львович ведь вам предложение сделал? Замуж вы за него выходите?
Было заметно, как она старается держаться спокойно. Но в чёрных глазах женщины стояло такое отчаяние, столько смятения было в её стиснутых у груди, перевитых некрасивыми сизыми жилами, растрескавшихся руках, что Вера почувствовала, что у неё самой тоже сжимается сердце.
– Глафира, я не знаю, что тебе сказал Андрей Львович о своих намерениях… Но я не приняла никакого решения. И уж, во всяком случае, не давала своего согласия.
По впалым, смуглым щекам Глафиры снова побежали слёзы.
– Барыня, я ведь николи в жизни к вам бы не пришла, – сорвавшимся на шёпот голосом призналась она. – Потому – кто я есть, чтобы промеж господ встромляться? Я – дело обычное, житейское, у кого из бар этакого-то нету?.. Только люди говорят, что бобовинская барыня молодая – хорошая, добрая… И с людьми всегда милостива, и за три года ни один ейный человек на конюшне дран не был, а при покойном князе-то – ух!.. И Трофиму Зосимову с дочкой вы волю дали, а какая другая бы озаботилась? Я потому лишь и смелости набралась…
– Глафира, ты очень любишь Андрея Львовича? – напрямик, перебив эти бессвязные речи, спросила Вера. – Ты не хочешь, чтобы он женился на мне?
Мгновение Глафира потрясённо молчала: её лицо сделалось из смуглого бледно-серым. Затем шёпотом сказала:
– Да моё ли дело, барыня, хотеть или не хотеть? Андрей Львович и так мне много милостей делал. Хватит с меня и того, что он детей наших с ним своими признал, учиться отправил… Другие-то разве этак сделают? Вы погляньте, у всех соседей незаконные детишки так по двору и шныряют, и кто о них думает? Дворня – она дворня и есть, дело обычное…
Как ни старалась Вера держаться спокойно, гримаса брезгливости скользнула по её лицу, и Глафира испуганно умолкла. Чуть погодя робко заговорила вновь:
– Вы меня, барыня, ради Христа, простите, дуру, ежели я что не так говорю. Но ведь это истинно так, при дедах наших и отцах такое же было, и мы роптать не приучены. Андрей Львович и мне собрался вольную дать да денег… Да письмо какому-то приятелю своему в Бельск, кухарка-то я хорошая…
– Вот как, он уже сказал тебе, что женится?! – поразилась Вера. Глафира собралась ответить, но не смогла: слёзы снова хлынули у неё из глаз.
– Кабы вы, барыня, знали… Кабы только знали… – сбивчивым шёпотом говорила она, силясь унять рыдания и не в силах справиться с собой. – Я ведь и впрямь их любила, Андрея Львовича-то… Истинно любила, а не потому, что они – барин и его воле покоряться должно… Мне и семнадцати не было, когда он меня в девичьей приметил… И сразу же к себе в горницу взял… Молодые они тогда были, озорные… Всё мне стихи читали, про печальную свечу какую-то да про ручьи… Да ещё что-то смешное да этакое срамное, что и не выговорить… Про царя Никиту… Я уж чуть не плачу, говорю ему: Андрюша, да что ж ты, греховодник, мне толкуешь, срам-то какой! Нешто господа этакое сочиняют, нипочём не поверю! А он хохочет, заливается… Вечерами мы с ним на речку ходили, да Андрей Львович меня до самой воды на руках нёс. А в саду-то сколько сиживали, а яблоки собирали… Да что тут… Ведь и грамоте выучил меня, терпенья хватило! Я-то, дура, счастливая бегала, а уж как меня стращали девки-то! Вот, говорили, погоди, остынет к тебе барин, наплачешься! А он не остывает да не остывает… Вот истинный вам крест – чуть не женился на мне!
– Отчего ж не женился? – Вера произвела в уме нехитрый подсчёт. – Ведь в то время отец пана Команского уже умер… Некому было воспротивиться…
– А я-то?! – всплеснула руками Глафира. – Я же и воспротивилась! Да где ж это, барыня, миленькая, видно, чтобы паны на своих кухарках женились? Я и вольную не приняла, а как уж он хотел! Кричал на меня даже, что я дура бестолковая и ничуть его не люблю. Только как же бы я за него пошла, даже если б вольная стала? Что бы прочие господа сказали – здесь, в уезде? Да к нему бы сразу все ездить перестали! Ни в одном дому приличном с этакой женой не приняли бы! А каждый человек – он со своими должен быть, как, не в обиду будь сказано, и прочая живность. Лисы-то с волками не живут и козы с быками… Да я бы ему через месяц наскучила, сослал бы он меня в дальнюю деревню, я там сдуру ещё бы и повесилась – и чего бы путного вышло? Что бы с дитями нашими сталось бы тогда? Нет уж, ни на вольную, ни на свадьбу я согласья не дала. Слишком уж сильно любила его, грешная…
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
«Преодоление» — тематическое продолжение романа «Женька, или Безумнейший круиз». Несмотря на некоторую зависимость текста — книга является отдельным произведением и читается как вполне самостоятельное. Герои романа, покинув Петербург, отправляются на рыболовецкие промыслы под Архангельск, чтобы заработать на новую жизнь в райском уголке Испании. Трудности бытия и бесконечные криминальные разборки сильно усложняют воплощение их фантазий. Однако вера в друг друга и неугасающая страсть помогают им преодолеть ужасы конца девяностых…
Торговля оргазмами для получения информации – не их обычный способ ведения дел. Но когда пропавший свидетель с известным криминальным прошлым, готов дать показания, и все это, наряду с 50 штуками баксов - охотник за головами Р. А. Торн и детектив Кэмерон Мартинез готовы рисковать жизнью для того, чтобы выполнить задачу, и дать великолепной Бренне Шеридан все, в чем она нуждается. Они не могли предположить, что обмен опытом станет тем, чего нельзя забыть или превзойти. Сексуальный голод испепеляет троицу, но ставки растут и опасность становится все сильнее, когда плохие парни подбираются к Бренне. Но вскоре их сделка перестает быть средством для получения информации или секса.
Слишком просто броситься в пропасть. Труднее стоять на краю и протягивать друг другу руку.
Старый смертельно больной миллиардер Дэн Харт инвестирует свое состояние в исследования в области трансплантации человеческого мозга в тело донора. Он решает стать первым на ком будет проведена эта операция. Донором становится молодой русский байкер. Понимая, что данное открытие бесценно и старик может стать самым богатым человеком в мире. К Харту в компаньоны напрашивается криминально известный богач Ричард Броуди, чьи деловые партнеры не раз погибали при загадочных обстоятельствах. Харт отказывается от сотрудничества с Броуди.
Нет, нет Вы не ошиблись, речь, конечно же, пойдёт о малознакомой Африке. Если Вам в жизни не хватает адреналина, тогда вместе с главными героями Вы сможете окунуться в головокружительные приключения в экзотической, но опасной Африке, которые заставят Вас и смеяться, и плакать. Ну, а поскольку, это криминально-приключенческий боевик, Вы сможете поучаствовать в захватывающих батальных сценах. И кроме того, думаю, Вам интересно будет узнать о жизни российских состоятельных кругов. Нигерийский синдром – это роман – предостережение.
Доведенный до отчаяния бывший менеджер закусочной Евгений Лычкин вступает в «Клуб победителей», где любой неудачник с помощью специальной машины стирания болезненных переживаний и записи чужих историй успеха может превратиться в победителя. Жизнь Лычкина налаживается, пока он не обнаруживает, что его квартира продана, а жена и дочь, которых стерли из памяти, исчезли. Главному герою предстоит длинный путь принятия себя и осознания собственных ошибок.