Вена, операционная система - [24]

Поэтому теперь имелось удручающее банальное ощущение: будто вышел из длинного лабиринта – ну вот, что ли, и простор. Но только без антропоморфных сравнений типа «оказался в чистом поле без бутерброда и не понять, куда деваться». Тут пока непонятно, как тут именно и что вообще: дидактическим метафорам нет основы возникнуть. Разве что только про само состояние: что-то не доигралось, дверь открывается, еще не открылась, и ты еще по ту сторону. Чайник закипает, еще не закипел; стиральная машина отработала, но белье вынуть не дает. Что-то еще в меня догружается или уже загрузилось, а теперь устанавливается. Но вот вопрос: я ведь уже практически вписался в этот город, почему они тут не принимают меня за своего? Толкутся возле Würstelhütte, покупают вюрстели, сидят с вином вокруг столиков под солнцем наискосок от очередного оттовагнера (который весь в красных майоликовых цветочках), и все. Но, собственно, как же не принимают за своего, когда они ровно это и делают, не обращая на меня никакого внимания?

Stimmt, годится. Но тогда, если я тут на общих правах и моя чувственность пришла в соответствие с местной, разделяя ее интересы, есть вопрос о функциональности моего нахождения тут. Раз уж я здесь, то должно же у меня сегодня быть тут какое-то дело? Не так чтобы непременно произвести то, что в Вене не делал никто, но просто отработать в качестве местного, пусть и временного жителя этот день, 28 марта 2009 года. Ну вот вчера меня интересовала недвижимость: что ли съездить в Зиммеринг, посмотреть предложения оттуда, и день не будет потрачен зря? Stimmt, но это я успею позже, а пока еще только два часа дня.

Но эта линейка – тоже дело: та, где слева тушка, а справа – существуешь как таковой, даже в своем отсутствии. Когда держишь ее за оба этих безусловных края, то у тебя появился вариант манекена. Как уж именно ее держать – как получается; раз уж такая идея возникла, то уже и держишь. Мне это удается все утро после выхода из дома. Функционирую как манекен – чуть задумчивый и обидчивый, но все же: все транзакции воспринимаются как отчужденные, убегающие от меня волны субстанций; субстанций, довольно бессмысленно трущихся друг о друга, однако – норовящих схватиться фактически как бетон, замуровав меня своим окоченением. Так что субстанция – это не так cool, как могло показаться. Точнее, не она сама по себе, а механизм окисления, который действует на всё и заодно съедает и тебя. Как только ты вообразил/понял, что субстанция существует, так она уже и лично твоя, а окисление накидывается на нее, стараясь выжечь до дна. Тут ему, конечно, нужна дырочка, чтобы пролезть внутрь сквозь созданную им же раковину, но эту дырочку ты сам же ему и предоставил, приняв эту схему и удерживая ее в уме. Вопрос о том, как ему не даться, надо обдумать позже.

Зато чем хорош манекен? В нем нет ничего лишнего. Хоть трись & стирайся обо все окрестности до дыма чресел, не обращая внимания на посторонние дела. Такая методика хороша, когда надо коммуницировать с людьми, чьи промежуточные параметры вовсе не должны приниматься во внимание. Но приятным такой процесс будет лишь тогда, когда и на другой стороне действует такой же манекен. Но это редко, а с остальными не очень-то охота входить в отношения вообще, пусть даже методика позволяет экономить чувства и иные ресурсы (ну мало ли какие).

Свободное от нормальных существ пространство можно оценивать по-разному, но логичнее считать его местом для развлечений: если, конечно, развлечением можно считать постоянную борьбу с наваливающимся тестом. Но и борьба, что поделаешь, может стать приятной – если у тебя есть преимущество, которое состоит в обладании верными методами. Поэтому линейку надо изучать дальше. Да, путеводитель: хороший кофе есть неподалеку от предыдущего места действия. Уже в продуктовой части Нашмаркта, по ту сторону узкого проезда, который отделяет продуктовую часть от Flohmarkt’а. Сразу слева (если лицом к Карсплац), в стороне (не в ряду начинающихся продуктовых лавок, еще до них, совсем сбоку, перед парковкой). Будка темно-зеленого цвета, первое, что там видно, – ящики с бутылками. Небольшая вывеска «COFEE TO GO», но Kleiner Brauner можно взять и в чашке и сидеть за столиком, глядя на людей и рынок.

Что там по линейке, если компактно? Там три куска и два разрыва. Слева направо: отрезок, зона, где только окислы. Разрыв. Отрезок, где еще жива субстанция, которую как-то можно понять, в основном – через личные шаблоны, которые превратят смутные ощущения в элементы частной жизни. Окисляя, то есть, себя вручную. Ну, можно же сделать какой-нибудь сон фактом своей биографии. Или фиксировать любое чувство через «как говорится». Или привычно юзать Freud’а. Разрыв. Правее область уже настолько смутных ощущений, что их не всегда даже опознаешь как свои ощущения. К ней примыкает территория, где нет уже и субстанции: это зона твоего отсутствия, которое одновременно и наличие именно тебя. Конечно, это самая крайняя, уже четвертая зона, так что перед этой территорией есть еще и третий разрыв, но физлицо понять его не может. А представить, почему нет – вот он тут только что и представлен, пожалуйста. Kein Problem!