Вельяминовы. Время бури. Книга 3 - [19]

Шрифт
Интервал

– Поела, – сухо сообщила она, стряхивая пепел: «Где консул Великобритании?»

Штурмбанфюрер смотрел на упрямый, острый подбородок, немного припухшие глаза, высокий лоб. Фотографии из ванной он изучал сам, не подпуская других офицеров. Ему не хотелось, чтобы кто-то еще разглядывал его будущую жену.

– Майорана мог ее видеть… – Макс попытался отогнать такие мысли. Свору он приготовил, на случай, если фрейлейн доктор начнет упираться:

– Если она его любит, она на все пойдет… – думал Макс, – согласится работать. Она его забудет, после первой ночи со мной, – итальянец его не интересовал. Майорана мог всю оставшуюся жизнь провести в Дахау. Ребята, работавшие с ним, жаловались, что физик почти прекратил разговаривать. Он отворачивался, глядя в стену, и давно не спрашивал, что случилось с фрейлейн Кроу.

– Он и раньше страдал нервами, – вспомнил Макс, – пусть лечит их в бараке. Сумасшедших Отто отбирает для медицинского блока. Долго герр Майорана все равно не протянет… – Макс надеялся, что фрейлейн доктор, увидев свидетельство почетной арийки, сменит гнев на милость.

– Я принес подарок… – Макс всегда говорил так, ставя перед фрейлейн очередные сладости. Констанца смотрела на лист бумаги, с вытисненным, нацистским орлом, со свастикой, читала готический шрифт.

– Здесь говорится… – на нее повеяло сандалом, хорошим табаком, теплое дыхание защекотало ей ухо. Гость наклонился над ее плечом: «Говорится, что…»

Ее голосом можно было резать металл:

– Я умею читать. Рейхсфюрер СС Гиммлер удостоверяет мое арийское происхождение.

– Именно… – обрадовался Макс, отступив от стула. Фрейлейн доктор поднималась, откинув рыжеволосую голову. Он улыбался:

– Это большая честь, для человека с вашими предками. Вы сможете, стать ведущим физиком Германии, получить лабораторию, уран, тяжелую воду… – фрейлейн Кроу побледнела:

– Я вам не представлялся, леди Кроу… – Макс поклонился, – граф Максимилиан фон Рабе. Я давно восхищаюсь, вашим умом, талантом, трудолюбием… – Констанца сдержала дрожь. Длинные, сильные пальцы поглаживали ее запястье. Он пришел в хорошем, штатском костюме, при галстуке. Макс, внезапно, притянул ее к себе:

– Считайте свидетельство свадебным подарком, фрейлейн Кроу. Конечно, у вас будет все, что вы захотите. Вилла, слуги, драгоценности, личный самолет… – Макс даже не понял, как она ухитрилась выгнуться.

Фрейлейн Кроу оказалась гибкой, будто кошка. Верхняя губа поднялась, обнажив кривые зубы, обрывки свидетельства полетели ему в лицо:

– Моя бабушка, мать моего отца, – отчеканила девушка, – была еврейкой. Доктор Мирьям Кроу, одна из первых женщин, врачей, в Европе. Я не предам ее память, и не предам свою честь… – Констанца зарычала, вырываясь, царапая его руку:

– Засуньте самолет себе в задницу, проклятый нацистский ублюдок, жалкая тварь, тайком подсматривающая за женщинами… – его щеку обожгла пощечина. Макс, разъяренно, схватил девушку за тонкие плечи, как следует, встряхнув:

– Я с вами долго церемонился, милочка. Это время прошло. Мы кое-куда прогуляемся, вы станете уступчивей… – удерживая девушку, он крикнул: «Нам нужна помощь!». Приковав Констанцу наручником к своему запястью, он рванул цепочку: «Марш вперед».

– Приберите здесь, – велел Макс охранникам. Он вытолкал Констанцу в пустой, подвальный коридор.

В отдельном крыле подвала блока Х оборудовали несколько особых комнат, для работы. Возить гостей, как называл заключенных Макс, в большой лагерь, было неудобно. Кроме Макса и его коллег, имен пребывающих в блоке Х людей, никто не знал. В бумагах они проходили под номерами. Даже клички, как Гензель и Гретель, могли оказаться опасными. На совещании, рейхсфюрер СС, задумчиво, сказал:

– Не надо риска. В Дахау кто только не сидит, а наши подопечные, – Гиммлер, мимолетно, улыбнулся, – известные люди. Их снимки печатались в газетах, в научных журналах. Их могут узнать.

Макс понял, что фотографии Гретель засекретили. Во всяком случае, в научных публикациях, штурмбанфюрер, их не нашел. Англичане были осторожны.

В коридоре Макс остановился. Фрейлейн Кроу попыталась вывернуться. Он, левой рукой, схватил ее за хрупкую шею: «Тихо, я сказал!». Обернувшись к охранникам, Макс коротко кивнул на массивную, железную дверь, отделяющее особое крыло от комнат гостей.

Констанца сжала зубы:

– Он меня пытать собирается? Пусть делает все, что хочет. Я не соглашусь, не подпишу… – отправляясь к фрейлейн доктору, Макс велел привести итальянца в камеру. Комната была пустой, с каменным полом, и стоком в углу. В стену вделали прочное, пуленепробиваемое стекло. Между собой, офицеры, называли помещение «театром». В соседней комнате поставили несколько мягких кресел, на полу лежал персидский ковер. Окно закрывала плотная штора, управляемая электричеством. Заставив Констанцу опуститься в кресло, Макс принял от охранника вторую пару наручников:

– Ведите себя разумно, фрейлейн, и я обещаю, все сложится в вашу пользу… – Констанца услышала щелчок. Макс приковал ее запястья к подлокотникам.

– Штора… – она смотрела на плотную, непроницаемую ткань, – он мне собирается показать Этторе, мерзавец… – глаза Макса опасно похолодели. Констанца подавила дрожь:


Еще от автора Нелли Шульман
Вельяминовы. Время бури. Книга 2

Разгром республиканских сил в Испании означает неминуемое приближение большой европейской войны. Германия аннексирует Судеты и готовится к захвату первых европейских территорий. Служба безопасности рейха организует похищение ученых, физиков, для работы над новым оружием, использующим силу распада ядра атома, а научное общество СС «Аненербе» отправляет экспедицию в Тибет, для поисков истоков арийской расы…


Вельяминовы. Время бури. Книга 1

Время Бури, часть первая. Европа, 1936 год. Рейх готовится к Олимпиаде, вспыхивает гражданская война в Испании. Советские агенты в среде сторонников нацизма, в Аргентине, работающие под кличками Кукушка и Сокол, начинают готовить убийство Льва Троцкого и вербовку будущего шпиона СССР, в самом сердце Америки.


Вельяминовы. Время бури. Книга 4

Кукушка настаивает на неизбежной атаке Германии на Советский Союз. Европа оккупирована войсками рейха, Британию бомбят силы Люфтваффе. Во Франции начинается организация Сопротивления, в Польше появляются партизанские отряды. В начале лета сорок первого года, приехав в Берлин для встречи с агентами СССР, Кукушка получает распоряжение вернуться на родину для доклада…


Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 1

Продолжение семейной саги "Начало пути", описывающее время Великой Французской революции и наполеоновских войн.


Вельяминовы. Начало пути. Книга 1

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.