Велимир Хлебников - [97]

«Братишка!» —

И Млечный Путь

Погладить по головке.

Былое — как прочитанная книжка.

И в море мне шумит братва,

Шумит морскими голосами,

И в небесах блестит братва

Детей лукавыми глазами.

Скажи, ужели святотатство

Сомкнуть, что есть, в земное братство?

И, открывая умные объятья,

Воскликнуть: «Звезды — братья! Горы — братья! Боги — братья!»

Кроме семьи Самородовых Хлебников подружился с художником Мечиславом Доброковским, тоже военным моряком. С ним у Хлебникова сложились наиболее близкие отношения, вместе им предстояло отправиться в Персию и пройти с Красной армией весь Гилянский поход. Доброковский, талантливый художник-график, не получил никакого художественного образования, и встреча с Хлебниковым была для него чрезвычайно важна. Разговоры с поэтом имели для него большое просветительское значение. Довольно скоро Доброковский, который тогда заведовал художественной мастерской, переселил Хлебникова из проходной комнаты к себе. Новое жилище тоже было не самым комфортабельным. Ольга Самородова так его описывает:

«Повсюду кучами были свалены дрова, книги, сундуки, старые табуретки, холст для плакатов. Посреди комнаты лепилась „буржуйка“, на которой варили клей, кипятили прямо в ведерке чай. Неподалеку приткнулся стол, заваленный книгами, красками, кусками глины для лепки. Тут же саженный подрамник с неоконченным плакатом. В потолке тусклая электрическая лампочка. В воздухе вечный запах клеевых красок.

Вскоре после водворения Хлебникова весь этот своеобразный инвентарь покрылся ворохами его рукописей. Они валялись всюду — на дровах, на сундуках, под столом, у печки. Но Хлебников неизменно утверждал, что этот беспорядок для него есть величайший порядок. И действительно, прекрасно в нем ориентировался».

Там была та рабочая обстановка, которая необходима поэту. И там свершилось главное событие в его жизни. Вот как сам Хлебников об этом пишет в «Досках судьбы»: «Чистые законы времени мною найдены 20 года, когда я жил в Баку, в стране огня, в высоком здании морского общежития, вместе с Доброковским. Громадная надпись „Доброкузня“ была косо нацарапана на стене, около ведер с краской лежали кисти, а в ушах неотступно стояло, что если бы к нам явилась Нина, то из города Баку вышло бы имя Бакунина. Его громадная, лохматая тень висела над нами. Художник, начавший лепить Колумба, неожиданно вылепил меня из зеленого куска воска. Это было хорошей приметой, доброй надеждой для плывшего к материку времени, в неведомую страну. Я хотел найти ключ к часам человечества, быть его часовщиком и наметить основы предвидения будущего».

Итак, свершилось то, к чему Хлебников шел с 1905 года, шел через все лишения и трудности. «Теперь, — пишет он, — так же легко предвидеть события, как считать до 3». Как же это получилось и что это за «законы»? В начале декабря 1920 года в журнале «Военмор» Хлебников опубликовал статью «В мире цифр». Там он обращался к событиям революции и Гражданской войны, искал повторяемость этих событий и опять оперировал знакомыми по его старым работам числами 365, 48, 317. В то же время все чаще в его формулах встречается число 243. Из интересных свойств этого числа Хлебников отмечает то, что 243 = 35. Это число оказывается «чертой обратности событий», например: 25 мая 1918 года чехословацкий корпус выступил против большевиков. Это было самым крупным вмешательством союзников во внутренние дела России. Через 35 дней было 23 января 1919 года — «приглашение участвовать в мирных переговорах на Принцевых островах, как отказ от воздействия грубой силой». Значит, число 35 разделяет противоположные события, «меняет знак события». Надо было сделать еще один шаг, и вот «закон» найден, Хлебников формулирует его: «Мой основной закон времени: во времени происходит отрицательный сдвиг через 3n дней и положительный через 2n дней; события, дух времени становится обратным через 3n дней и усиливает свои числа через 2n… Когда будущее становится благодаря этим выкладкам прозрачным, теряется чувство времени, кажется, что стоишь неподвижно на палубе предвидения будущего. Чувство времени исчезает, и оно походит на поле впереди и поле сзади, становится своего рода пространством».

Хлебников чувствовал себя совершенно счастливым. Дело его жизни почти завершено — остается только рассказать об этом людям, опубликовать свои труды. Конечно, он был наивен. «Англичане дорого бы дали, чтобы эти вычисления не были напечатаны!» — таинственно говорил Хлебников Алексею Крученых. Крученых смеялся и говорил, что англичане гроша не дадут. Но Хлебников не верил. О своем открытии он пишет друзьям в Москву и Харьков и теперь уже собирается приложить все усилия к напечатанию своих трудов. Пока же он как штатный лектор читает доклад «Коран чисел». Доклад получился неудачным. Он пишет сестре:

«…От меня вдруг улетели все мои мысли, и мой очарованный мир покинул меня, точно я изменил ему. Все видения будущего вдруг покинули меня, точно ненужное дерево стая отдыхавших голубей.

Это случилось после того, как я в последний раз в жизни поверил людям и прочел доклад в ученом обществе при университете „Красная Звезда“.