Великосветский переполох - [35]

— Как я выгляжу? — нервно спросила она.

— На мой взгляд, вы выглядите прекрасно, — ответил Майлс и, стараясь быть честным, добавил: — Гораздо лучше, чем неделю назад, вы согласны, миссис Фарроу?

— Полностью с вами согласна, — подтвердила миссис Фарроу. — Щеки у вас порозовели, аппетит с каждым днем все лучше, и исчез этот мрачный вид. Никаких сомнений, намного лучше.

Это действительно так, подумал Майлс, но ведь он и миссис Фарроу хотели увидеть в ней перемены к лучшему. Сейчас он попытался посмотреть на Аннабеллу глазами ее родителей: на ее худобу жалко было смотреть, щеки впали, бледная, как сыворотка, на голове огромный кружевной чепец, скрывающий отсутствие волос. Ее родители рассчитывают увидеть красавицу невесту — именно такой они видели ее последний раз. Майлс попытался взять себя в руки. И все же он не лгал. Она выглядела гораздо лучше, чем неделю назад.

— Впустить их? — спросил он.

— Ну конечно, — ответила она, усаживаясь прямо. Аннабелла повернулась лицом к двери и улыбнулась.

Но тут же ее улыбка растаяла, Аннабелла побледнела, и по ее щекам полились слезы. Это не были слезы радости от встречи с родителями — она просто увидела выражение их лиц, которое появилось, едва они взглянули на дочь.

На то чтобы ее успокоить, потребовался целый день. Но даже тогда, когда матушка Аннабеллы перестала постоянно заламывать руки, она выбежала из ее комнаты в слезах.

— Ума не приложу, что делать! — восклицала она, обращаясь к своему зятю. — Если я говорю, что она выглядит лучше и что красота к ней вернется, она отвечает, что для меня важна только ее внешность. Если я ничего не говорю по поводу ее внешности, она спрашивает, почему я избегаю этого. Я не могу угодить ей, ну что мне делать?

— Немного подождать, — ответил Майлс. — Вполне естественно, что она расстроена своим нынешним состоянием. Из-за этого она обижается на вас и, поверьте мне, на саму себя. Дайте ей немного оправиться от болезни. Придет время, и она станет прежней.

— Он прав, — согласился граф.

Майлс заметил, что граф впервые с момента их прибытия обратился непосредственно к жене. Супруги не были в ссоре друг с другом, по крайней мере он этого не видел. Казалось, что они просто сосуществуют, и каждый живет своей отдельной жизнью. Тревога, вызванная болезнью дочери, объединила их, но только на время.

— Мы лишь еще больше ее расстраиваем, — продолжал граф. — Она поправляется. Сейчас и этого достаточно. За ней хорошо ухаживают, мы тут ничем не можем помочь, поэтому нам следует вернуться в Лондон. — Он посмотрел на Майлса. —Я бы хотел вновь навестить ее, когда вы переедете в Холлифилдс. Вы сказали, что отправитесь туда, как только Аннабелла достаточно окрепнет для путешествия. Полагаю, тогда она будет больше похожа на саму себя.

—Да, и нам бы этого очень хотелось, — ответил Майлс. — Это все временная реакция; из-за болезни она стала несколько капризной, но разве можно ее в этом винить? К моменту нашего прибытия в Холлифилдс, готов держать пари, она будет в лучшем настроении, и мы будем рады видеть вас.

— До отъезда я бы хотел перемолвиться с ней, — сказал граф.

— Ну конечно же. На тебя она не будет налетать, — промолвила графиня, шмыгая носом и прикладывая платок к глазам. — Скажи ей, что я люблю ее… невзирая на то, как она жестока со мной.

Граф вздохнул, обменялся с Майлсом ехидной улыбкой и отправился попрощаться с дочерью.

Аннабелла сидела, укутавшись в одеяло, в кресле у окна, на плечи была наброшена шаль.

— Итак, — начал ее отец, покачиваясь на пятках и глядя на нее, в то время как она смотрела в сторону, — мы уезжаем. Похоже, это самое разумное. Ты поправишься, возможно, даже быстрее, если мы не будем досаждать тебе. Тебе обеспечен хороший уход — а это беспокоило меня больше всего. Я не изменил своего мнения, — продолжил он, не дождавшись ответа. —Я по-прежнему считаю Майлса хорошим человеком. Но это на мой взгляд. Скажи мне, ты согласна с этим?

— Я не могу на него пожаловаться, — пробормотала она, все еще не поднимая глаз.

Граф кивнул.

— Я не изменил о нем своего мнения, как я уже сказал. Не изменила ли ты своего? — Теперь она смотрела ему прямо в лицо. — Буду как всегда откровенен с тобой, — сказал ее отец напрямик. — Ты согласилась выйти за него, потому что не могла найти никого лучше. Я считал также, что, по сути дела, он тебе безразличен. Мне бы хотелось знать: в этом отношении все осталось по-прежнему?

Аннабелла пожала плечами. Сейчас она была настолько подавлена, что ему трудно было прочесть какие-либо другие эмоции в этой тени той, прежней Аннабеллы. Но вот взгляд ее голубых глаз встретился с его взглядом, и он увидел слабую искру, которая напомнила ему ту Аннабеллу, которую он знал прежде.

— Он оказался лучше, чем я ожидала, — сказала она. — Думаю, лучше, чем я заслуживаю. Безумием было выходить замуж за незнакомого человека. Теперь я это понимаю, хотя и слишком поздно, конечно. Но несомненно, он достойный человек. Ты был прав. Это тебя радует?

— Если только это радует тебя, — ответил он, нахмурившись. — Мне бы этого хотелось. Мне бы много чего хотелось… Он сказал, что мы должны дать тебе время на поправку. Думаю, ты сама должна дать себе время и увидеть, можно ли также поправить и некоторые иные моменты. — Он помолчал в нерешительности, затем добавил: — И конечно, нужно время, чтобы ты поняла, что единственное, чего я всегда желал, — это твоего счастья. Мне бы очень этого хотелось. — Он нагнулся и поцеловал ее в лоб. — Мама передает тебе привет, она говорит, что ты ее не понимаешь.