Великолепная шестерка: Божий промысел по контракту. Час «Д». Шестеро против Темного. Тройной переплет - [48]

Зверь в долю секунды преодолел последние метры до невидимой преграды и со всего маху ударился об нее головой. Что-то заискрило. Грациозный прыжок прервался на середине. Гепарда в силу неумолимой инерции отбросило назад, и он кубарем покатился по траве, так и не выпустив из зубов добычи. Потом встал, отряхнулся одним плавным движением, сбрасывая с роскошной шкуры веточки и налипшие листья, и недоуменно, даже с долей возмущения, посмотрел на ограду, даже челюсти разжал, дав мясу упасть на землю.

Эта озадаченность во взоре зеленых глаз с вертикальными зрачками показалась Эльке ужасно знакомой, а в следующую секунду она уже сообразила почему. Понадеявшись, что не сошла с ума, девушка выступила из-за деревьев и заявила:

– Тебе придется принять человеческий облик, Гал, ограда не пропустит зверя. Помнишь, Лукас говорил о реакции защитного ограждения на животную агрессивность?

Зверь мгновенно обернулся на голос, дернул ушами и, сузив глаза, настороженно оглядел Эльку, тщательно принюхиваясь. Потом тряхнул головой и отступил на пару шагов назад.

– Давай оборачивайся, и пойдем заниматься, – продолжила Элька.

Гепард понял, что «явка провалена», обреченно прикрыл глаза и лег, словно сфинкс, положив голову на мощные лапы. А потом очертания его тела словно смазались, потекли, став мягкой глиной в руках невидимого Творца, и вот уже из травы поднялся знакомый девушке худощавый мужчина, к счастью, а может, и к сожалению – тут опять-таки все зависит от точки зрения – одетый.

Машинально подхватив из травы рядом здоровенный кус мяса – не бросать же добычу, – Гал шагнул за ограду, не отрывая пристального настороженного взгляда от девушки. На сей раз магическая ограда не стала для него препятствием.

– Эта стена не пропускает запах, я не заметил тебя. Ты следила за мной? – подозрительно поинтересовался воин.

– Делать мне больше нечего, – фыркнула Элька, возмущенная таким подозрением. – Я что, похожа на твою тайную поклонницу, вступившую в клуб любительниц великого и грозного Гала? И вообще, оборотней последнее время развелось, приличной девушке погулять негде, чтобы на какого-нибудь не наткнуться. А наткнешься, так сразу обвинениями бросаться начинают: ты следила! Да зачем оно мне надо?

– Тогда как ты меня узнала? – нахмурился Гал, все еще отказываясь верить в случайные совпадения и припоминая все «намеки»: от вручения пряжки в виде фигурки зверя до шуток за сегодняшним завтраком. – Откуда ты знала, что я оборотень?

– Я и не знала, просто догадалась. Это ведь не запрещено какими-нибудь законами Вселенной? Наверное, женская интуиция помогла. У тебя те же глаза, – пожав плечами, мягко заметила девушка, подходя к воину и вскидывая голову, чтобы заглянуть ему в лицо. – Удивительные глаза наполовину зверя, наполовину человека, в любом из обликов. Такое ни с чем не спутаешь. А я еще гадала, что в них такого странного, кроме формы зрачков, и только сейчас поняла.

– Ясно, – кивнул Гал, под давлением обстоятельств признавая право случая на вмешательство в его относительно упорядоченную жизнь. – Но ты должна была заниматься, – вернулся к привычной сфере упреков воин.

– Я и занималась до посинения, – оправдалась без малейшего раскаяния в голосе Элька. – Потом решила пробежаться по саду, чтобы окончательно не свихнуться от тоски, и увидела зверя на равнине. Это было так красиво, словно полет над зеленым морем травы. Ты когда-нибудь еще будешь оборачиваться, мне так понравилось на тебя смотреть. А погладить тебя можно будет?

Эсгал мог ожидать чего угодно от узнавшей его тайну: страха, презрения, любопытства, но никак не искреннего восхищения и нахальной просьбы погладить. От этого воин настолько опешил, что ненадолго утратил дар речи. А Элька все продолжала смотреть на него с этаким восторженно-просительным выражением на милой мордашке, и чего-чего, а страха в ее глазах не было и в помине.

– Я другой, когда оборачиваюсь, думаю иначе, – наконец, как всегда по существу, – пусть рушится небо на землю, а Гал всегда будет отвечать именно так, – сказал воин. – И не знаю, как буду реагировать на прикосновение.

– Проверим! – легкомысленно пообещала Элька, покусывая сорванную мимоходом травинку. – Только ты больше не прячь свой талант. Он может оказаться очень полезен, и команде надо это знать.

– Я не привык открываться малознакомым людям, – подумал вслух воин. Невозможная Элька раскусила его суть и теперь имела полное право знать причины, по которым он сохранял свой дар в тайне.

– Малознакомым этого точно открывать не следует, – как-то подозрительно охотно и бодро согласилась девушка, ткнув в грудь воина травинкой. – Вот только ты мясо-то нес сюда, а зверь, если сразу не закапывает про запас, тащит добычу в логово, то есть домой. Значит, ты, зверь, думал, что это твой дом. А чужим в доме места нет, там только свои. Домочадцам же доверять не только можно, но и нужно.

Воин поразмыслил, понимая, что на сей раз девчонка, как ни крути, кругом права, и кивнул.

– А значит, приходится признать, что мы все-таки стали кем-то вроде родственников. По крайней мере, с точки зрения твоего животного облика. Но одеваться я, как ты хочешь, все равно не буду, хотя готова признать тебя кем-нибудь вроде брата.