Великое посольство - [25]
— Я вижу, Мелкум-бек, — со злостью прервал Антони Ширли, — что теперь уже вы намерены содрать шкуру с меня и с Реджеб-аги!
— Повторяю, — с достоинством продолжал Мелкум-бек, — цена этой тайны велика, потому что посольские люди, после смерти послов, не считают себя вправе вручить царские грамоты шаху…
— Бросьте, Мелкум-бек! Будто вы не знаете, что эти московские мужики дадут вам прочесть все свои грамоты за один бурдюк молодого вина!
— Что ж, в таком случае это моя удача, — отозвался Мелкум-бек.
— Вы, видно, забыли, Мелкум-бек, что у нас с вами общее дело, — хмуро сказал Реджеб-ага. — Что его величество султан ждет от нас…
— Я требую от вас немногого, дорогой Реджеб-ага, — прервал его Мелкум-бек: — вы должны сообщить султану, что содержание московских грамот стало известно вам от меня — от меня одного! Знайте, обмануть меня вам не удастся: у меня есть глаза и уши в Стамбуле. От вас же, сэр Антони… Ваша страна так богата…
— Понятно, Мелкум-бек, можете не продолжать… А как вы, Реджеб-ага: согласны исполнить просьбу Мелкум-бека?
— У меня нет другого выхода, сэр Антони…
— Значит, мир и согласие! — заключил Антони Ширли. — Поздравляю вас, Мелкум-бек, с самой выгодной сделкой на свете!
— Благодарю. Только не забудьте, сэр Антони, рассчитаться сегодня же с Олпан-беком. Он завтра уходит в поход.
— Рассчитаться? За огненную немочь? О, неужели наместник аллаха нуждается в деньгах?.. Хорошо, хорошо, рассчитаюсь, не глядите на меня так сердито, досточтимый Олпан-бек!..
25
В пути от Дилемана до Казвина не стало еще пяти посольских людей, в их числе и Степана Свиридова, толмача, доброй души человека. Всего под Казвин пришли пятнадцать посольских людей, из них девять хворых.
Был поздний вечер, когда вдали возникло множество неярких, будто движущихся огней.
Ивашка Хромов, уже крепко сидевший в седле, тронул за плечо ехавшего рядом Кузьму:
— Уж не Казвин ли?
— Похоже, Казвин.
— У-у, в экую даль занесло!
Огни все приближались, поезд неожиданно втянулся в слободу: все те же узкие улочки и переулки, тесно уставленные слепыми глиняными домиками, что и в Дилемане и в других попутных персидских городках. Тут за пять верст от Казвина на подворье[10] и поставил Шах-назар посольских людей, обещав, что наутро явится за ними сам Мелкум-бек.
Как ни устали люди, а ночь провели без сна, в тревоге. Хворым не спалось, здоровые на все лады судили и рядили о том, что их, безначальных, ждет впереди; как вести себя, чтоб и шаху не в обиду было, и Москве не в поруху…
А на рассвете, чуть смежили посольские люди тяжелые веки, разбудило их конское ржание, громкая чужая речь. На маленькой площади, где стояло подворье, дыбились невысокие стройные кони, крытые пестрыми попонами, ослепительно горевшими на солнце. Среди коней сновали рослые, нарядно одетые люди. Уж не сон ли то снится? Не сказка ли видится?
— То аргамаки шаховой конюшни для посольских людей, — сказал явившийся на двор Шахназар дворянину Вахрамееву, которого после кончины толмача почитал среди посольских людей за старшего. — Прикажи своим людям садиться на коней, а хворых мои конюхи сами усадят. Я поведу вас в Казвин.
— Ладно, прикажу, — важно приосанясь, сказал Вахрамеев. — Только отбери мне коня покрасивше да попонку побогаче, чтоб всякому видно было: Григорий Вахрамеев едет…
И двинулись московские люди на шаховых конях в Казвин-город.
В версте от слободы посольский поезд повстречал казвинский воевода Мелкум-бек, шахов ближний человек; а за ним ехали множество конных шаховых слуг в красных шапках. Увидев посольских людей, Мелкум-бек, важный, рослый персиянин, осадил своего коня, и тотчас весь его отряд стал на месте как вкопанный.
— А ты езжай, — шепнул Шахназар дворянину Вахрамееву, выступавшему впереди поезда на сером красавце коне. — Как подъедешь к Мелкум-беку, стань на месте и поклонись ему, не жалей спины, ближе его у шаха никого нет…
— Сам знаю. — Вахрамеев припустил своего коня.
Подскакав к Мелкуму, он отвесил ему низкий поклон, чуть не стукнувшись лбом о конскую гриву. Мелкум в ответ чуть кивнул, повернул своих людей, а сам поехал рядом с Вахрамеевым по правую сторону, по левую ехал Шахназар.
В Казвин втянулись неприметно: город не был обведен стеной и даже не охранялся стражей.
— Город великий, а стен не имеет! — подивился Вахрамеев, обратясь к Мелкум-беку. — Это почему же так?
Шахназар перевел его слова, и Мелкум, глядя перед собой, сказал:
— Славнейшему из славных, светочу вселенной, шаху Аббасу не страшны никакие враги.
— А-а… — отозвался Вахрамеев. — Я так и подумал.
На улицах, по обе стороны, стояли люди всякого звания. Одни кричали приветствия, другие били в накары и играли на зурне.
Мелкум-бек проводил государевых людей на посольское подворье. Тут им была приготовлена всякая еда, мягкие постели-кошмы, в больших деревянных чанах горячая вода для мытья, отдельные покои для хворых и здоровых, а для оставшихся четырех кречетов — живые куры и голуби.
Славный был отдых после многодневного страдного пути! Здоровые наелись досыта, помылись добела, разошлись по своим покоям и улеглись спать на мягкие шерстяные кошмы, постеленные на чисто выскобленном полу. Полегчало, верно, и хворым; они обрели наконец покой и кров и утолили жажду присланным из шахова дворца целительным вином.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.