Великодержавные политические нации - [29]

демократизация общественной жизни, укрепление значения представительного парламента в выборе исполнительной власти, как это было раньше в Италии в результате политических реформ Джолитти, выпустила пар недовольства широких слоёв мелкой и средней буржуазии теми привилегиями, которые были у феодальной бюрократии. Но одновременно закономерно привела к нарастанию политической неустойчивости, к упадку производства и росту спекулятивных и ростовщических капиталов, переделу собственности, повсеместному разбою, что указывало на то, что демократизация вызвала в стране вторую буржуазно-демократическую революцию. В Японии стала постепенно складываться буржуазная власть диктата коммерческого политического интереса, с подозрительным недоверием сосуществующая с угасающей феодально-бюрократической государственной властью, наступающая на неё и теснящая её при всяком удобном случае. Война всех против всех за превращение в товар того, что было создано прежде, а так же самих людей, такая война в густонаселённой островной стране с острой нехваткой всяческих ресурсов приняла особо жестокий характер. Нарастало и усиливалось господство городских «волчьих» отношений, безжалостных к слабым и непредприимчивым «овцам», в особенности к крестьянам и пролетариату.

Годы мировой Великой Депрессии нанесли сокрушительный удар по японской промышленности. В ряде отраслей крупной индустрии производство упало на 40-50%, свидетельствуя, что феодально-бюрократические учреждения буржуазной власти больше не в состоянии защищать развитие производительных сил страны и требуется революционная замена этих учреждений совершенно новыми государственными и общественными отношениями в условиях поддерживаемой крестьянами монархии. Настроения революционного недовольства проникали в среду армейского офицерства, связи которого с кругами промышленников были очень сильными из-за заказов у них оружия. А экономика Японии зависела от рынка ресурсов и сырья колониальных территорий на континенте, в Корее и Северном Китае, контроль над которыми осуществляла только армия, что обеспечивало ей самостоятельное влияние на внутреннюю политику. Уже к середине 30-х годов, когда укреплялось господство диктатуры коммерческого политического интереса, сопровождаемое непрерывным ростом социальной напряжённости, военные круги стали осознавать свою особую миссию в становлении нового государственного устройства власти.

Путь выполнения этой миссии они увидели в военно-политическом перевороте и выстраивании государственной власти, способной спасать индустриальные производительные силы через революционное изменение качества индустриальных производственных отношений, немыслимых без решительного посвящения японского народа в национально-корпоративное общество «волков» с высокой этикой социальной ответственности каждого перед всеми. То есть, не столько идеологически осознанно, сколько из перебора способов спасения страны и исторической традиции государственности, они признали необходимость революционной национализации экономических, юридических и политических отношений, как единственного выхода из исторического тупика глубочайшего общегосударственного кризиса. Военные и осуществили государственный переворот. Они установили в 1937 году военно-политическую диктатуру военной демократии, выступив в качестве корпоративного собственника всей Японии, то есть в качестве второго буржуазного сословия.

Грандиозные войны в Восточной Азии и на Тихом океане, которые развернул режим ради доступа к сырьевым ресурсам и рынкам сбыта товарной промышленной продукции, сопровождались посвящением молодых поколений в корпоративное сообщество "волков", в зарождающуюся японскую нацию с двойной этикой и моралью и самосознанием сверхлюдей, создающих ведущую индустриальную державу Азии. От японцев потребовалось особое духовное напряжение для буржуазной социологизации производственных отношений, для осознания необходимости своего корпоративного общественного единства. Только так они могли вести жёсткую, беспощадную борьбу за мировые рынки сбыта товаров промышленного производства при господстве на них европейских и североамериканской наций.

Посвящение в представления о национальном Общественном договоре было настолько глубоким, что после военного поражения страны, за которым последовала американская оккупация, попытки наделённого чрезвычайными полномочиями американского генерала Макартура разрушить японские индустриальные монополии на мелкие производственные предприятия показали полную бесперспективность такой политики. Городское население уже было социально, культурно выстроено для работы на сложных предприятиях и проявило низкую способность к участию в развитии мелкого предпринимательства, что доказал гигантский обвал производительных сил Японии и начавшийся настоящий голод с угрозой неуправляемого социального взрыва. Американцам поневоле пришлось сначала содержать густозаселённую и бедную сырьевыми ресурсами страну, не имеющую других возможностей капиталистического развития в мировом рыночном разделении труда, а потом, с 1947 года срочно пересматривать и менять политический курс в отношении Японии и восстанавливать монопольную индустриализацию экономики.