Великий йог Тибета Миларепа - [83]

Если вы не будете медитировать на Избранных Учениях,

Отречение от мира будет лишь напрасной мукой.

Если вы не погасите греховные страсти противоядием,

Словесные проповеди будут для вас пустым звуком.

Если вы не знаете Совершенных Методов и Пути,

Одним усердием вы немногого достигнете.

Если вы не знаете Тайных Совершенных Методов,

Одним упорством вы не сократите Путь.

Если вы не приобретете великой заслуги

И будете жить только для себя,

Ваша жизнь в сансаре будет продолжаться.

Если вы не откажетесь ради Религии от накопленного богатства,

Даже непрестанно медитируя,

Вы не приобретете больших Знаний.

Если вы не развили в себе чувство удовлетворенности малым,

Накопленное вами будет служить только обогащению других.

Если внутри вас не светит Свет Умиротворенности,

Внешнее благополучие и удовольствия станут источником страданий.

Если вы не одолеете Демона Гордыни,

Ваше честолюбие приведет к краху и судебным искам.

Угодничество пробуждает Пять Ядовитых Страстей,

Любостяжание разлучает самых близких друзей.

Возносить одного значит унижать остальных.

Будьте успокоенными и распрей избежите.

Сохраняйте сосредоточенность, и рассеянность исчезнет.

Пребывайте в одиночестве и найдете друга.

Занимайте самое низкое место и подниметесь на самое высокое.

Торопитесь медленно и прибудете скоро.

Откажитесь от всех мирских целей и достигнете высочайшей цели.

Если вы пойдете Тайным Путем, для вас это будет кратчайший путь.

Если вы познаете Пустоту, Сострадание родится в вашем сердце.

Если других от себя отличать не будете, другим служить вы не сможете.

Если, служа другим, вы принесете пользу, тогда вы встретитесь со мной.

И приняв меня, вы достигнете состояния Будды.

Мне, Будде и моим ученикам молитесь искренне, не делая различий».

Исполнив гимн, Джецюн сказал: «Так как мне уже совсем мало осталось жить, соблюдайте мои заповеди и следуйте мне».

После этих слов Джецюн погрузился в спокойное состояние самадхи. Так, в возрасте восьмидесяти четырех лет[287], Джецюн покинул этот мир на рассвете четырнадцатого дня последнего зимнего месяца, в год дерева и зайца (1135 г.)[288].

Когда Джецюн уходил из этого мира, совершилось соединение его физического тела с Царством Вечной Истины (с Дхармакаей). Знаки, еще более удивительные и в гораздо большем числе, чем прежде, были явлены дэвами и Дакини, и очень многие из присутствовавших видели их. Небо было пронизано лучами всех цветов радуги, образующими фон в виде квадратных орнаментов, в центре которых находились разноцветные лотосы, некоторые из восьми, а некоторые из четырех лепестков. На лепестках были чудесным образом начертанные Мандалы — мистические диаграммы круглой формы, красотой превосходившие написанные самым искусным художником из людей. Облака чудесной окраски принимали форму церемониальных зонтов, знамен, занавесей, драпировок и различных других ритуальных предметов. Цветы, как густой снег, падали с неба. Разноцветные облака украшали вершины гор и принимали форму ступ, наклоненных в сторону Чубара. Слышалась изумительная музыка и пение псалмов, славословящих Святого. Воздух был напоен ароматом, куда более прекрасным, чем лучшие земные благовония, и каждый ощущал его. Божественные существа, дэвы и Дакини, принесли много даров, как если бы они пришли навестить Джецюна, и многие видели их. Еще более удивительным было то, что люди, видя обнаженные формы дэв, не испытывали никакого смущения, а неприятный запах, исходивший от людей, казалось, не действовал на богов[289]. Боги и люди встречались, обменивались приветствиями или беседовали друг с другом, как если бы наступил снова Золотой Век — Сатья-Юга[290]. Жители Ньянама, узнав вскоре о кончине Джецюна, поспешили в Чубар и обратились к ученикам Джецюна и находившимся там мирянам из Брина с предложением кремировать тело Джецюна в Ньянаме, но их предложение не было принято. Тогда они попросили подождать с кремацией до тех пор, пока они не приведут из Брина всех преданных Джецюну, чтобы те смогли в последний раз взглянуть на своего гуру. В этом им не было отказано, и они пошли в Брин, откуда вернулись с большим людским подкреплением и собирались применить силу, чтобы унести тело Джецюна в Ньянам. Чуть было не разгорелся конфликт, но вмешались старшие ученики и сказали: «Вы, жители Ньянама и Брина! Вы все верили в Джецюна и в равной степени были его последователями. Поскольку Джецюн скончался в Чубаре, кремация также должна происходить в Чубаре, а не в Ньянаме. Те, кто пришел из Ньянама, могут остаться, чтобы присутствовать при кремации и получить свою долю реликвий». Но когда люди из Ньянама, считая себя более многочисленными и сильными, собрались силой унести тело Джецюна, на небе появился Дэва и голосом Джецюна спел гимн:

«О вы, ученики, здесь собравшиеся!

И вы, миряне-последователи, затеявшие спор!

Внемлите мне.

Я, дэва, ученик Джецюна,

Явился к вам с советом, чтобы помирить вас.

Миларепа, лучший из людей,

Слил свой ум с Нерожденной Дхармакаей.

И так как все формы нереальны, кроме ума,

И земная форма Джецюна также сольется с Дхармакаей,

Глупо спорить об останках,

Не приобретя Истинных Реликвий.