Великий йог Тибета Миларепа - [25]

Тем временем паломник шел и расспрашивал обо мне. Когда он узнал, что я живу в Нуб-Кхулунге, он пришел туда и, встретившись со мной, рассказал мне о моей матери и сестре то, что знал, и вручил мне письмо. Письмо было такого содержания: «Мой дорогой сын Тхепага! Надеюсь, что ты здоров. Я очень довольна тобой. Ты доказал, что достоин имени твоего отца благородного Милы-Шераб-Гьялцена. Мои желания исполнились. Ты нанес сокрушительный удар нашим врагам благодаря твоему знанию черной магии. Тридцать пять человек погибли под обломками рухнувшего дома. Это восстановило людей против нас. Они нас ненавидят и добра нам не желают. Сейчас я прошу тебя навести на них сильнейший град. Я слышала, что есть девять различных видов грозы с градом. Напусти на них какую-нибудь одну. И тогда жажда мести твоей старой матери будет полностью утолена. Сейчас они сговорились убить нас. Сначала они хотели подослать людей убить тебя, а затем меня. Поэтому ради нас обоих будь очень осторожен. Если ты испытываешь материальную нужду, поищи долину, обращенную к северу, над которой нависла черная туча и которую освещает созвездие Миндук (Плеяды). Там ты найдешь семь наших родственников. Спроси о них, и ты получишь все, что тебе нужно на жизнь. Если ты не найдешь этой долины, знай, что паломник, который ее несет, живет в ней. Не спрашивай о ней никого другого».

Я ничего не мог понять из последней части письма. В то же время я страстно желал вернуться домой и повидаться с матерью. У меня кончились деньги, и я испытывал большую нужду. Однако я не мог понять, где живут эти родственники и где находится эта долина. От отчаяния я заплакал, и слезы градом потекли из глаз. Я спросил паломника про родственников, о которых, как сообщалось в письме, он знал, спросил, кто они и где живут, а также где живет он сам. Он сказал, что живет в Нгари-Гунгтханге и что побывал в разных местах, но не знает ничего о том, где живут мои родственники, и о самих родственниках, а сам он уроженец области Ю. Тогда я попросил немного подождать меня и пошел к моему гуру показать ему письмо и сообщить ему о том, что узнал от паломника.

Гуру, пробежав глазами письмо, сказал: «Тхепага, у тебя, как мне кажется, очень мстительная мать. Столько человек погибло, а она еще требует от тебя напустить град. У тебя есть родственники на севере?» «Я никогда не слышал о таких родственниках, и многое в письме мне не понятно. Я спрашивал паломника, но он ничего не знает о них», — отвечал я.

Жена моего гуру была наделена сверхъестественной проницательностью, так как была воплощением Дакини. Прочитав письмо всего один раз, она велела позвать паломника. Когда я его привел, она развела большой огонь в очаге, угостила паломника чангом и заставила его снять плащ. Затем, как бы шутя, она накинула его на себя и стала прохаживаться взад и вперед по комнате, приговаривая: «Счастлив тот, кто может странствовать повсюду, не имея никакой другой одежды, кроме плаща!»

Потанцевав еще немного, она вышла из комнаты в этом плаще, и, поднявшись на крышу дома, отпорола лоскут, достала золото и снова пришила лоскут на то же самое место. Затем, спустившись вниз, она отдала плащ его владельцу, накормила его обедом и отвела в другую комнату.

Убедившись, что паломник не собирается оттуда выходить, она сказала мне, что учитель зовет меня к себе. Когда я пришел, она выложила передо мной семь слитков золота. Я спросил ее, где она нашла золото. Она ответила, что нашла его в плаще, и объяснила, как ей удалось это сделать. «Мать Тхепаги — очень умная женщина, — сказала она. — Долина, обращенная к северу, — плащ паломника. Как солнце не освещает долину, обращенную к северу, так и этот плащ не пропускает солнечных лучей. Черная туча, нависшая над долиной, — это черный квадратный лоскут. Созвездие — это вышивка на лоскуте, а семь родственников — семь слитков золота. Ее предостережение не спрашивать никого об этом, кроме паломника, означает, что плащ принадлежит паломнику, и, следовательно, ты должен был его обыскать». Мой учитель был очень обрадован и похвалил жену: «Вы, женщины, как известно, сообразительны и проницательны, и это еще раз подтверждается сейчас».

Паломнику я отдал десятую часть одного слитка, и он был очень мне благодарен. Остальную часть слитка я преподнес жене учителя. Самому учителю я отдал три слитка и умолял его научить меня насылать град, как того хотела моя мать. Тогда он отправил меня к моему прежнему гуру — ламе Юнгтунг-Трогьялу с рекомендательным письмом и шарфом. Прибыв в Ярлунг-Кьерпо и встретившись со своим прежним учителем, я вручил ему письмо, шарф и три слитка золота, которые у меня оставались. Он спросил меня о моих успехах. Я сказал ему, что у меня все в порядке: убиты тридцать пять человек, и я получил от матери письмо, в котором она просит меня наслать град для уничтожения посевов, и я просил его научить меня вызывать этот град. «Пожалуйста», — сказал он и тут же научил меня заклинаниям, велев мне исполнить все ритуалы в старой заброшенной келье.

По прошествии семи дней я увидел, что в келье собрались тучи, засверкала молния и загремел гром. Я понял тогда, что смогу направлять грозу пальцем, и учитель подтвердил, что теперь я действительно могу насылать грозу с градом. Он спросил меня о времени роста ячменя. Я ему сказал, когда приблизительно его высевают, когда появляются всходы и когда он вырастает настолько, что голуби могут укрываться в нем, и когда проводится прополка. Выслушав меня, он сказал, что нужно еще подождать. Через некоторое время он снова расспросил меня о сроках роста ячменя. Я сказал ему, когда он начинает колоситься и когда колосья созревают. Тогда он объявил, что уже наступило время действовать. Он отправил со мной своего сильного и быстрого ученика, о котором я уже упоминал.