Рас Тавас назначил меня личным слугой Джона Картера, и поэтому мы с ним не расставались. А так как он постоянно работал с Рас Тавасом, то мы трое всегда были вместе. В присутствии посторонних он обращался со мной как с тупым, невежественным хормадом, но когда мы были одни, он держался со мной, как с равным. Оба они восхищались моей необыкновенной силой, которую по чистой случайности получило новое тело Тор-дур-бара, а затем я. Мне казалось, что Рас Тавасу очень хочется отправить меня в резервуар, чтобы постичь секрет производства таких сильных хормадов.
Джон Картер — это один из самых человечных людей, каких я только знаю. Он великий человек в полном смысле этого слова, государственный деятель, воин, величайший воин из когда-либо живших на Земле и на Барсуме. Воин, беззаветно храбрый в бою, безжалостный к врагам, но неизменно добрый к друзьям. К тому же, его никогда не покидало чувство юмора. Когда мы были одни, он постоянно шутил по поводу моей вновь приобретенной внешности. Он смеялся так, что буквально трясся от смеха. И меня, когда я смотрел на себя в зеркало, разбирал смех, но потом охватывал ужас. Представьте себе торс на непропорционально коротких ножках, одна рука опускается ниже колен, другая едва достает до пояса…
— Но самое ценное твое приобретение, это лицо, — говорил Военачальник.
Ни одна деталь лица не находилась там, где ей положено было быть, и все они были лишены пропорций: одни слишком маленькие, другие чересчур большие. Правый огромный глаз был у меня на лбу; левый, крошечный, находился перед левым ухом. Рот начинался на подбородке и тянулся под углом в сорок пять градусов к левому глазу. Нос напоминал маленькую пуговку и располагался там, где должен был быть левый глаз. Правое ухо было абсолютно бесформенно и свисало до плеча. Теперь я был склонен считать, что симметрия человеческих тел вовсе не была делом случая, как утверждал Рас Тавас.
Тор-дур-бар в своем новом обличии потребовал себе имя вместо номера, и Джон Картер с Рас Тавасом окрестили его Тун-ганом — производное от имени Гантун. Когда я рассказал им о встрече с Тиата-ов, они согласились, что я должен оставить имя Тор-дур-бар. Рас Тавас сказал, что он сообщит Тун-гану о том, что он вложил новый мозг хормада в его бывшее тело.
Вскоре после этих событий мы встретились с Тун-ганом в одном из коридоров. Он испытующе посмотрел на меня, а затем остановил:
— Как твое имя?
— Тор-дур-бар.
Он явно содрогнулся.
— Ну, ты и страшилище, — а затем, не дожидаясь моего ответа: — Постарайся не попадаться мне на глаза, если не хочешь попасть в резервуар.
Когда я рассказал об этой встрече Джону Картеру и Рас Тавасу, они рассмеялись, но для меня в этом не было ничего смешного. Впрочем, нам всем было достаточно грустно: я беспокоился о Джанай, Рас Тавас хотел вернуть свою лабораторию, а Джон Картер постоянно думал о судьбе своей принцессы.
Когда мы беседовали в кабинете Рас Таваса, объявили о приходе офицера. Тот, не дожидаясь приглашения, вошел в кабинет.
— Я пришел за хормадом по имени Тор-дур-бар. Пошли за ним немедленно. Таков приказ Совета Семи Джедов.
Это был надменный, властный человек; несомненно, один из тех красных людей, которым пересажен мозг хормадов.
Рас Тавас пожал плечами и показал на меня.
— Вот это Тор-дур-бар, — сказал он.
Я стоял в шеренге с семью другими хормадами перед помостом, где сидели семеро джедов. Вероятно, я был самый безобразный из них. Нам задавали множество вопросов. Это был своеобразный тест на интеллект, так как выбирались те, кто будет служить в охране самих джедов. Однако они учитывали не только ум и силу. Один из джедов долго смотрел на меня, затем махнул рукой.
— Ты отойди. Нам не нужны такие уроды, — сказал он.
Я посмотрел на остальных хормадов, и мне показалось, что я мало отличался от них. Такие же уроды, с моей точки зрения. Какая разница, что я немного пострашнее? Но что я мог сделать? В глубоком разочаровании я вышел из шеренги и отошел в сторону.
Пятеро из семерых оказались настолько тупыми, что их тоже отсеяли. Оставшиеся двое в лучшем случае могли служить только на самых грязных работах, но они были приняты. Третий Джед заговорил с офицером.
— Где тот хормад, за которым я послал? Тор-дур-бар?
— Я Тор-дур-бар, — сказал я.
— Подойди.
Я снова встал перед помостом.
— Один из моих охранников сказал, что ты самый сильный в Морбусе. Это правда?
— Не знаю. Но я очень сильный.
— Он сказал, что ты можешь подбросить человека до потолка и снова поймать его. Покажи.
Я схватил одного из отвергнутых хормадов и подбросил его. И тут я понял, что сам не знаю своей силы. Зал был достаточно высоким, но я подбросил беднягу так, что он ударился о потолок и упал на мои руки уже без сознания. Семеро джедов и все остальные присутствующие смотрели на меня с удивлением.
— Может, он и не красавец, — сказал Третий Джед, — но я беру его в свою охрану.
Джед, который отверг меня, возразил.
— Охранник должен быть умен, а у этого, по-моему, совсем нет мозгов.
— Посмотрим, — ответил другой, и на меня посыпался град вопросов. Конечно, вопросы были простыми, на них ответил бы самый неразвитый красный человек, ведь те, кто спрашивал, не обладали особой мудростью.
