Великий Тёс - [298]
Охабень — старинный кафтан с четырехугольным отложным воротником.
Пальма — рогатина, боевое и охотничье оружие — клинок, насажанный на длинное древко.
Паняга — заспинная доска с петлями для груза.
Пегие люди, или остяко-самоеды — устаревшее название селькупов, сибирского народа самодийской языковой группы.
Пенный — обвиняемый в преступлении и лишенный права голоса на кругах.
Повязка — девичий головной убор.
Подьячий — в XVI–XVII веках чиновник, ведавший делопроизводством.
Поклоны — подарки царю.
Покрута — наем в промысловую ватагу с половины, трети или четверти добытого меха.
Покрученник — наемный промышленный на полном содержании ватаги.
Полуденник — южный ветер.
Полуженники — частично оплатившие затраты на промыслы или промышляющие за половину ужины по уговору.
Половой — прислуга в кабаках и гостиницах.
Полпиво — слабый хмельной напиток.
Поминки — подарки служилым людям.
Поприще — кроме современных значений, древнерусская мера пространства 20 верст (21,3 км) — дневной переход.
Прибранные новоявленно — принятые на службу из не служивших прежде.
Послух — по древнерусскому праву — свидетель, который, в отличие от «видальца», не являлся очевидцем происходившего.
Поющая стрела — гуннские стрелы, издающие звук в полете.
Примучил — вынудил.
Приставы — охранники, лица, сопровождавшие преступника или подозреваемого.
Причт — штат священников и церковнослужителей при церкви.
Пыжица — рубаха из шкуры оленя.
Разрядный — утвержденный в должности или в чине Сибирским приказом.
Сайн байну! — монгольское и бурятское приветствие.
Самоеды, самодийские народы — общее устаревшее название племен ненцев, энцев, нганасан и селькупов.
Сары — эвенкийские меховые зимние сапоги.
Сверх указного государева числа — сверх штата.
Связчик — напарник по промыслам.
Сиротский угол — угол возле входной двери, обычно слева.
Складни — походные иконы.
Складники — промышленные и торговые люди, вложившие свой денежный пай в предпринятое дело.
Скорбут — цинга (устаревшее название болезни).
Слобода — в Восточной Сибири в XVII веке административный центр нескольких пашенных деревень.
Слободчик — организатор и основатель или руководитель слободы.
Сонинг — герой, предводитель (эвенк.).
Старшинка — выборные чины станичного и войскового правления.
Стольник — младший придворный чин в России XVII века (стольник — окольничий — боярин).
Стоячий тын — частокол, забор из врытых в землю бревен.
Стрелка — песчаная коса.
Стружки-однодневки — легкие, наспех сделанные лодки.
Сувор — человек с изуродованным лицом.
Сусленки — платные бани при острогах и слободах с продажей легкого хмельного напитка.
Сусло — хмельной квас.
Сын боярский — в XVII веке в Сибири средний служилый чин выше казака или стрельца и ниже дворянина.
Тайбола — самодийское название тайги — труднопроходимого лесного пояса северных широт от тундры до лесостепи на юге (устар.).
Тать — вор, разбойник.
Товарищ — у казаков — соучастник по общему делу равных.
Требы — жертвоприношения.
Туесо — берестяная посуда.
Тунгусы — название эвенков в русских документах XVII века.
Ужина — полный пай, вносимый промышленным в снаряжение ватаги и полная доля из добытого меха.
Урман — дикие, необитаемые места в тайге.
Уруул — пришлый (бур.).
Урыкит — эвенкийское традиционное место летних стойбищ.
Уста — кузнец, мастер (тюркск.).
Утуг — отстой для скота под открытым небом.
Хазак-мангадхай — русич, русский (бур.).
Хорзо — молочная водка после тройной перегонки (бур.).
Хубун — титул главы родоплеменного объединения у бурят в XVII веке.
Целовальник — выборная должность людей неслужилых сословий (черносошных крестьян, посадских), ведавших доходом с кабаков, сбором пошлин, выполнявших судейские и полицейские функции.
Чарка — сосуд для питья и мера жидкости около 120 граммов.
Чаровать, узорочить — привораживать с помощью снадобий.
Челобитные — письменные прошения.
Черкасы — запорожские казаки.
Чибара — раб, дословно — лысый, остриженный (эвенк.).
Чувал — очаг с дымоходом.
Чукульмы — эвенкийские женские легкие меховые сапоги.
Чуница — самостоятельное подразделение промысловой партии от трех до пяти человек.
Шебалташ — кожаный ремень с пряжкой, на который подвешивались рог с порохом, мешочек с пулями, огниво.
Шертовать — присягать.
Шитик — тип судна, киль и часть шпангоутов которого делались из цельного дерева. Обшивка бортов крепилась — «шилась» — корнями деревьев, кустарником.
Элеунэ — река Лена.
Эсэгэ Малаан, сын Вечно Синего Неба — мифический небожитель бурятского эпоса, покровитель людей.
Этыркэн — старик, дед (эвенк.).
Эхириты, булагаты — бурятские племенные союзы.
Юркий — табуированное название соболя среди промышленных в XVII веке.
Юрол — благопожелания (бур.).
Ямы — ямские станы.
Ясыри — рабы-пленники (тюркск.)
Дойти до конца «Великого Камня» — горного хребта, протянувшегося от Байкала до Камчатки и Анадыря, — было мечтой, целью и смыслом жизни отважных героев-первопроходцев. В отписках и челобитных грамотах XVII века они оставили свои незатейливые споры, догадки и размышления о том, что может быть на краю «Камня» и есть ли ему конец. На основе старинных документов автор пытается понять и донести до читателя, что же вело и манило людей, уходивших в неизвестное, нередко вопреки воле начальствующих, в надежде на удачу, подножный корм и милость Божью.
1610-е годы. Только что закончилось на Руси страшное десятилетие Великой Смуты, избран наконец новый московский царь Михаил, сын патриарха Филарета. Города и веси Московии постепенно начинают приходить в себя. А самые непоседливые и отважные уже вновь устремляют взоры за Уральский Камень. Богатый там край, неизведанные земли, бесконечные просторы, одно слово — Сибирь. И уходят за Камень одна за одной ватаги — кто налегке, кто со скарбом и семьями — искать себе лучшей жизни. А вместе с ними и служивые, государевы люди — присматривать новые угодья да остроги и фактории для опоры ставить. Отправились в Сибирь и молодые хоперские казаки, закадычные друзья — Пантелей Пенда да Ивашка Похаба, прослышавшие о великой реке Енисее, что течет от Саянских гор до Студеного моря, и земли там ничейной немерено!..
Книга эта среди многочисленных изданий стоит особняком. По широте охвата, по объему тщательно отобранного материала, по живости изложения и наглядности картин роман не имеет аналогов в постперестроечной сибирской литературе. Автор щедро разворачивает перед читателем историческое полотно: освоение русскими первопроходцами неизведанных земель на окраинах Иркутской губернии, к востоку от Камчатки. Это огромная территория, протяженностью в несколько тысяч километров, дикая и неприступная, словно затаившаяся, сберегающая свои богатства до срока.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цикл Тяншанские повести. Три повести этого цикла: «Байсаурская бестия», «Сын леса» и «Чертов узел» — объединяет одно место и время действия, одни герои.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Выдающийся киносценарист Валентин Ежов прожил счастливую жизнь в кино, поскольку работал почти со всеми крупнейшими режиссерами страны, такими как Марк Донской, Борис Бариет, — Владимир Басов, Григорий Чухрай, Яков Сегель, Георгий Данелия, Лариса Шепитько, Андрон Михалков-Кончаловский, Витаутас Жалакявичус и другие, а также Серхио Ольхович (Мексика), Ион Попеску-Гопо (Румыния), Токио Гото (Япония). Лишь однажды у Валентина Ежова произошла осечка: когда он написал Сергею Бондарчуку для его фильма о Джоне Риде сценарий «Кровавая фиеста молодого американца», режиссер его отверг.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.