Великий Тёс - [283]
Удивленно, в оба глаза глядел на него Похабов. Илейка был ему ровесник. Но Животворящий Дух, покинувший его, Ивана, все еще переполнял старого бродягу.
Похабов, покачивая головой, вспоминал, как, сам исполненный этого Духа, бросался в сечу с рейтарами под стенами Кремля без всякой надежды выйти из боя живым. Как голодал в войне со шведами под Новгородом и ждал казни в застенках Троицкого монастыря. Бывало страшно, но будущая жизнь влекла, а Господь обнадеживал. И вдруг все пропало. И встала впереди только тьма.
— Однако! — пробормотал. — Завидую тебе. Еще чего-то хочешь. А я, видать, исполнил, что было назначено Господом. Лежать бы на печи, молиться о кончине безболезненной и непостыдной, гроб да крест себе тесать, как делают пашенные старики. Не судьба! — вздохнул кручинно. — Исполнить-то свое исполнил, а что Бог смерть не пошлет, не пойму. Ходит где-то рядом, холера, и не берет. Правильно Петруха сказал: по грехам не принял Господь наши души в бою. — И вскинул пытливые глаза на Илейку: — Вот ты видел беспечальным ну хоть одного старика из старых казаков или из промышленных?
— Счастливые, кто дошел до Ирии или на пути помер! — с уверенностью отвечал Ермолин. — Я из Якутского бежал, хотел выйти на Амур Олекмой. А там, на устье, застава на заставе. Пошел на Киренгу. Возле Никольского погоста, где с братом зимовье срубили, нынче скит черного попа Ермогена. При нем с десяток убогих, кто не дошел и не помер. Хотел причаститься, да на исповеди себе в оправдание говорил: ладно я, раб Божий Илейка, вор, убивец, клятвопреступник, вас-то за что Бог не милует? А он, Ермоген, мне говорил, дескать, сказано Спасителем — кабы вы были от мира сего, сей мир бы вас любил. Но вы не от мира сего, и сей мир любить вас не может.
С тех пор все думаю, зачем он мне так сказал? — На бесхитростном лице Илейки плутовато блеснули глаза. — А как дойдем?.. Тебе и помирать расхочется!
— Никак ты зовешь меня бежать на Амур? — с любопытством уставился Иван на своего старого знакомца, с которым за всю прежнюю жизнь не говорил столько, сколько за двумя чарками.
Илейка долго пучил глаза на старого беглого сына боярского, потом откинулся на спину и захохотал. Рассмеялся и сам Похабов. Старики, не сговариваясь, залили костер, с ополовиненным кувшином пошли к промышленному стану.
Илейкина ватажка была ни велика и ни мала: шесть промышленных да он сам. Передовщик — вологжанин с бельмом на глазу, опасливо взглянул здоровым глазом на гостя. Двое прикрыли лица конской сеткой, хотя гнус не лютовал.
К осени народу возле острога собралось множество. Все спешили. На волок выходили по очереди. Захмелевший Илейка стал нахваливать своим спутникам Ивана и обещал дать за него поруку. Промышленные помалкивали, оглядывая старого служилого.
Ночевал Похабов у воеводы и поделился с ним соблазном уйти на промыслы в верховья Лены. Сват его поддержал:
— К Покрову придут посыльные из Енисейского, будут пытать, где ты. Скажу, на промыслах. Могу отправить тебя в Верхоленский острог с грамотками. Быстрей доберешься. Завтра же твою ватажку пустят на волок без очереди и досмотра.
Последняя мысль Петру Бунакову очень понравилась. Едва Похабов дал согласие, он поднял среди ночи писчика и велел ему делать списки с грамот, присланных из Тобольского города. Уже то, что он так спешил избавиться от опального свояка, вынуждало Похабова покинуть Илимский острог.
На другой день утром он пришел к бездельничавшей ватажке с дворовыми людьми воеводы. Сам нес только мушкет да грамоты с печатями. Дворовые тащили на себе мешки со снедью и пожитками.
— Иду с вами до Верхоленского, посыльным от илимского воеводы, — показал ватажным грамоты. — А потому собирайте животы, идем на волок без очереди и без досмотра.
Скучавшие люди радостно закрестились. Удача для них была явной. Не протрезвевший еще Илейка снова стал похваляться и куражиться, ударил себя в грудь мосластым кулаком:
— Я здесь был первым! Меня на волоке все почитать должны!
Ватажка вышла на Лену, когда по ее берегам уже намерзли ледовые забереги, а по воде то и дело плыли одинокие льдины. Крутые, часто скалистые горы сжимали русло реки. В одних местах они напоминали байкальские кручи, в других распадались просторными лугами.
Возле Верхоленского острога передовщик стал ругать тамошних казаков. Река здесь была узкой, обойти острог или проскользнуть мимо него незамеченным не было никакой возможности. Лед заберега в иных местах намерз до семи шагов. Струг все чаще приходилось проталкивать шестами.
Ватага проходила мимо заставы ранним утром. Напротив острожка уже стояли казаки и поджидали их судно. Служилые были незнакомы Похабову. Илейка же прятал от них свое лицо и сторонился встреч.
Иван показал казакам грамоты илимского воеводы и, пока те осматривали струг, с уверенностью человека, привыкшего повелевать, пошел к приказному. При встрече с ним он нимало удивился, увидев в кафтане и шапке сына боярского братского мужика. Приглядевшись, узнал заматеревшего Куржумова сына, новокреста — Василия Ларионова. Тот и в молодости больше походил на Бояркана, чем на отца, теперь еще больше стал похож на своего дядю.
Дойти до конца «Великого Камня» — горного хребта, протянувшегося от Байкала до Камчатки и Анадыря, — было мечтой, целью и смыслом жизни отважных героев-первопроходцев. В отписках и челобитных грамотах XVII века они оставили свои незатейливые споры, догадки и размышления о том, что может быть на краю «Камня» и есть ли ему конец. На основе старинных документов автор пытается понять и донести до читателя, что же вело и манило людей, уходивших в неизвестное, нередко вопреки воле начальствующих, в надежде на удачу, подножный корм и милость Божью.
1610-е годы. Только что закончилось на Руси страшное десятилетие Великой Смуты, избран наконец новый московский царь Михаил, сын патриарха Филарета. Города и веси Московии постепенно начинают приходить в себя. А самые непоседливые и отважные уже вновь устремляют взоры за Уральский Камень. Богатый там край, неизведанные земли, бесконечные просторы, одно слово — Сибирь. И уходят за Камень одна за одной ватаги — кто налегке, кто со скарбом и семьями — искать себе лучшей жизни. А вместе с ними и служивые, государевы люди — присматривать новые угодья да остроги и фактории для опоры ставить. Отправились в Сибирь и молодые хоперские казаки, закадычные друзья — Пантелей Пенда да Ивашка Похаба, прослышавшие о великой реке Енисее, что течет от Саянских гор до Студеного моря, и земли там ничейной немерено!..
Книга эта среди многочисленных изданий стоит особняком. По широте охвата, по объему тщательно отобранного материала, по живости изложения и наглядности картин роман не имеет аналогов в постперестроечной сибирской литературе. Автор щедро разворачивает перед читателем историческое полотно: освоение русскими первопроходцами неизведанных земель на окраинах Иркутской губернии, к востоку от Камчатки. Это огромная территория, протяженностью в несколько тысяч километров, дикая и неприступная, словно затаившаяся, сберегающая свои богатства до срока.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цикл Тяншанские повести. Три повести этого цикла: «Байсаурская бестия», «Сын леса» и «Чертов узел» — объединяет одно место и время действия, одни герои.
Цикл Тяншанские повести. Три повести этого цикла: «Байсаурская бестия», «Сын леса» и «Чертов узел» — объединяет одно место и время действия, одни герои.
Жизнь Сакена Сейфуллина — подвиг, пример героической борьбы за коммунизм.Солдат пролетарской революции, человек большого мужества, несгибаемой воли, активный участник гражданской войны, прошедший страшный путь в тюрьмах и вагонах смерти атамана Анненкова. С.Сейфуллин в своей книге «Тернистый путь» воссоздал картину революции и гражданской войны в Казахстане.Это была своевременная книга, явившаяся для казахского народа и историей, и учебником политграмоты, и художественным произведением.Эта книга — живой, волнующий рассказ, основанный на свежих воспоминаниях автора о событиях, в которых он сам участвовал.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
Основываясь на личном опыте, автор изображает беседы нескольких молодых офицеров во время продвижения в России, когда грядущая Сталинградская катастрофа уже отбрасывала вперед свои тени. Беседы касаются самых разных вопросов: сущности различных народов, смысла истории, будущего отдельных культур в становящемся все более единообразном мире… Хотя героями книги высказываются очень разные и часто противоречивые взгляды, духовный фон бесед обозначен по существу, все же, мыслями из Нового завета и индийской книги мудрости Бхагавадгита.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Зов морских просторов приводит паренька из Архангельска на английский барк «Пассат», а затем на клипер «Поймай ветер», принявшим участие гонках кораблей с грузом чая от Тайваньского пролива до Ла-манша. Ему предстоит узнать условия плавания на ботах и карбасах, шхунах, барках и клиперах, как можно поймать и упустить ветер на морских дорогах, что ждет моряка на морских стоянках.
Роман. Пер. с узб. В. Осипова. - М.: Сов.писатель, 1985.Камиль Яшен - выдающийся узбекский прозаик, драматург, лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда - создал широкое полотно предреволюционных, революционных и первых лет после установления Советской власти в Узбекистане. Главный герой произведения - поэт, драматург и пламенный революционер Хамза Хаким-заде Ниязи, сердце, ум, талант которого были настежь распахнуты перед всеми страстями и бурями своего времени. Прослеженный от юности до зрелых лет, жизненный путь героя дан на фоне главных событий эпохи.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.