Великий сон - [34]

— Что касается Гейджера — да, — ответил я. — И знаете, я его не убивал.

— Господин генерал так и думает, мистер Марлоу.

— Он что-нибудь знает о тех фотографиях, которые причинили столько хлопот миссис Рейган?

— Нет, сэр. Совершенно определенно — нет.

— Вам известно, что мне вручил господин генерал?

— Да, сэр. Три расписки и, полагаю, письмо.

— Правильно. Я верну их. А насчет фотографий… думаю, мне следует их просто уничтожить.

— Очень разумно, сэр. Миссис Рейган вчера вечером несколько раз звонила вам…

— Я был в городе — напивался.

— Да. Вы в этом, конечно, нуждались. Господин генерал поручил мне послать вам чек на пятьсот долларов. Этого достаточно?

— Более чем щедро.

— Надеюсь, теперь можем считать всю проблему закрытой.

— Ну, конечно, закрытой — как сейф, шифр которого затерялся.

— Благодарю вас, сэр. Мы все очень ценим вашу услугу. Как только господин генерал почувствует себя чуть лучше, — может, завтра — будет рад поблагодарить вас лично.

— Прекрасно. Приеду к вам и выпью еще немного его бренди, может, даже с шампанским.

— Я прослежу, чтобы оно было охлажденным, — с чувством отозвался этот славный старик.

Мы попрощались и кончили разговор. Вместе с сажей через окно проникал запах кофе из ближайшего заведения, не вызвавший, однако, у меня желания пообедать. Поэтому я достал свою конторскую бутылку и основательно приложился, отставив в сторонку свое чувство самоуважения.

Стал загибать пальцы — Расти Рейган ушел от кучи денег и красотки-жены и слоняется где-то с сомнительной блондинкой, которая более или менее замужем за Эдди Марсом. Исчез внезапно, не попрощавшись, и для этого у него могли быть основания. Из чрезмерной гордости или, как при нашей первой встрече, из сверхосторожности генерал Стернвуд не сказал мне, что розысками уже занимается Отдел без вести пропавших. Ребята оттуда не очень перетрудились в расследовании, явно не считая всю историю чрезвычайной. Рейган поступил как считал нужным — это его дело. Я согласен с капитаном Грегори в том, что вряд ли Эдди Марс впутался бы в двойное убийство из-за того только, что один парень увел у него блондинку, с которой он даже не жил. Возможно, он пришел в ярость, но — дело есть дело, и в Голливуде приходится держать язык за зубами, чтобы не гуляли слухи о заблудших блондинках. Если б речь шла о больших деньгах, тогда другое дело. Но для Эдди Марса пятнадцать тысяч — не деньги. Это же не мелкий мошенник, каким был Броди.

Гейджер — мертв, и Кармен придется найти другого сомнительного субъекта, чтобы распивать с ним разную экзотическую мерзость. Не думаю, что это доставит ей затруднения: достаточно постоять минут пять на углу, изображая невинность. Надеюсь, следующий бездельник, на которого она нарвется, будет тянуть из нее деньги более деликатно, рассчитывая, скорее, на постоянный улов, чем на разовую добычу.

Миссис Рейган — знает Эдди Марса достаточно хорошо, чтобы одалживать у него деньги. Это естественно, если играет в рулетку и часто проигрывает. Любой владелец казино дает в долг хорошему клиенту. Кроме того, у них общий счет к Рейгану: Расти — ее муж и смылся с женой Эдди Марса.

Карл Ландгрен — убийца с ограниченным словарем — будет надолго, очень надолго изъят из обращения, даже если его не привяжут к креслу в газовой камере. А этого не случится, так как он сознается, чем сэкономит штату расходы. Все так поступают, если карман не тянет на дорогих адвокатов. Агнес Лозелл содержат в тюрьме в качестве главного свидетеля, и если Карл признает себя виновным, в ней не будет нужды. И как только он повторит признание в суде, ее выпустят. Кому захочется выносить гейджеровскую историю на всеобщее обозрение, а больше против Агнес ничего не имеют.

Остался еще я — обнаружил убийство и не сообщал о нем целые сутки, однако я пока еще на свободе и даже получу чек на пятьсот долларов. Самое умное, что мне следовало предпринять, — приложиться снова к бутылке и выбросить из головы всю галиматью.

И хотя решение было явно мудрейшим, я все же позвонил Эдди Марсу, сообщив, что подъеду в Лас Олиндас поговорить с ним. Вот насколько я был мудрым.

Добрался я туда в девять, вместе с холодным октябрьским малюткой-месяцем, затерявшимся в клочьях прибрежного тумана. Кипарисовый клуб находился на окраине городка — модерновый дом с деревянным каркасом, когда-то служивший летней резиденцией одного богача, а потом отелем. Теперь это большое темное, обшарпанное строение окружала густая кипарисовая роща, отчего оно й получило свое название. Здесь были огромные веранды с декоративными колоннами, всюду понатыканы башенки, вокруг больших окон украшения из цветного стекла, позади — пустые огромные конюшни, и все в целом создавало общую ностальгическую атмосферу упадка. Эдди Марс оставил внешний вид дома прежним, вместо того чтоб перекраивать по образцу голливудских фильмов. Не въезжая в парк, я оставил машину под дуговым фонарем и сквозь рощу, по влажной, посыпанной щебнем дорожке направился к главному входу. Швейцар в двубортной парадной униформе впустил меня в просторный темный и тихий холл с лестницей из светлого дуба, ведущей на верхний этаж. Передав ему плащ и шляпу, я постоял в ожидании, прислушиваясь к музыке и гулу голосов за массивными двойными дверями. Казалось, они доносятся издалека, из совершенно иного мира, подобно самому дому. Потом из дверей под лестницей вышел худощавый блондин с мучнистым лицом, который вместе с боксером сопровождал Эдди Марса при посещении Гейджера. Бесстрастно улыбнувшись, он отвел меня по коврам, устилающим холл, в кабинет шефа.