Великий сон - [35]

Я оказался в квадратной комнате со старомодным окном-фонарем, высоким камином, в котором лениво потрескивали можжевеловые ветви. Была обшита деревянными панелями под орех, а над ними виднелись обои из выцветшего Дамаска. Потолок казался недосягаемым.

Темный матовый рабочий стол Эдди Марса совершенно не вписывался в обстановку кабинета, так же как любой предмет, изготовленный позже 1900 года. Цвет ковра вызывал в памяти оголенные тела на флоридских пляжах. В углу — бар со встроенным радиоприемником, на нем стоял самовар и медный поднос с чайным сервизом из севрского фарфора. Интересно, для кого это задумано? В другом углу — дверца, в которой красовался замок с шифром.

Эдди Марс, улыбаясь, сделал рукой приветственный жест и, кивнув в сторону дверцы, бодро сказал:

— Здешних головорезов я притягиваю как золотой прииск, хотя и держу сейф. Городские фараоны приезжают каждое утро и присутствуют, когда я его открываю. У меня с ними контракт.

— Вы передали, что для меня у вас кое-что есть, — начал я. — Что именно?

— Куда так торопитесь? Выпейте, сядьте…

— Я вовсе не спешу. Только нам с вами больше не о чем разговаривать, кроме как о деле.

— Вы лучше выпейте, расслабьтесь.

Смешав два коктейля, один поставил возле красного кожаного кресла, а сам остался стоять, опершись о стол, скрестив ноги и опустив одну руку в карман темно-синего смокинга, большой палец снаружи. В смокинге он смотрелся несколько солиднее, чем в сером фланелевом костюме, но все равно напоминал ковбоя. Кивнув друг другу, мы сделали по глотку.

— Бывали уже здесь? — спросил он.

— Из-за сухого закона. Азартные игры меня не привлекают.

— Речь не о деньгах, — улыбнулся он. — Сегодня вы могли бы только понаблюдать. Одна из ваших знакомых играет в рулетку, и, похоже, сегодня ей очень везет. Вивиан Рейган.

Отхлебнув еше глоток, я взял одну из сигарет с монограммой.

— Мне понравилось, как вы вчера держались, — сказал он. — Сначала я разозлился, но потом решил, что вы правы. Нам с вами не мешало бы заключить соглашение. Сколько я должен?

— За что?

— Как всегда, осторожен, да? У меня связи в управлении, иначе меня бы здесь не было. Получаю все из первых рук — не в том виде, как подают в газетах, — он скалил в улыбке крупные белые зубы.

— И что же вы получили из первых рук?

— Вы о деньгах?

— Речь шла об информации, насколько я понял.

— Какой информации?

— У вас короткая память. Рейган.

— Ах, это! — Он взмахнул рукой, и его ухоженные ногти тускло блеснули в приглушенном свете бронзовых ламп. — Слышал я, что информацию эту вы уже получили. У меня создалось впечатление, что за мной гонорар. За добрую услугу я всегда плачу.

— Я пришел сюда не за премией. За мою работу мне платят. Не очень много по вашим меркам, но мне хватает. Кроме того, не иметь в одно время больше одного клиента — отличное правило. Это вы расправились с Рейганом?

— Нет. А вы думали — я?

— Думал, что вам не удалось бы доказать обратное.

Он рассмеялся:

— Шутите.

Я улыбнулся в ответ:

— Верно, шучу. Я никогда не встречался с Рейганом, но видел его фотографию. У вас нет людей для такой работы. И раз уж мы об этом заговорили, не посылайте ко мне с приказами головорезов. Меня может хватить приступ истерики, и тогда я кое-кого невзначай прихлопну.

Посмотрев на меня сквозь стакан, он поставил его на край стола и промокнул губы белоснежным батистовым платком.

— Сдается мне, играете вы лихо. Но, позволю заметить, слишком рискуете. Вас действительно интересует Рейган?

— Не профессионально. Никто не просил меня об этом, но я знаю человека, который обрадуется, узнав, где он.

— Да ей на это наплевать!

— Я имею в виду ее отца.

Он опять вытер губы, взглянув на платок, словно ожидая увидеть на нем кровь. Нахмурившись, потер пальцем нос.

— Гейджер пытался шантажировать генерала, — продолжал я. — Догадываюсь, хотя старик и не говорил, он боится, не стоит ли за всем этим Рейган.

Эдди Марс засмеялся.

— Хм-м… Гейджер испробовал со всеми. Это была исключительно его собственная идея. Получал от людей расписки, на вид вполне законные — они и были законные, смею вас уверить, хотя он и не отважился бы взыскать деньги через суд. Предъявлял расписки с элегантным поклоном, не требуя процентов. Если выпадал туз, то есть человек чего-то боялся, Гейджер получал надежного клиента и брался за дело. Если туза не оказывалось, что ж, не всегда ведь везет.

— Умный паренек, хотя плохо кончил, — сказал я. — Но откуда вам это все известно?

Он передернул плечами:

— Был бы очень доволен, если не знал и половины того, о чем приходится узнавать. Располагать сведениями о других — это один из самых весомых вкладов в бизнес, какой делает человек моего круга. Если вы хотели выяснить нечто только о Гейджере, то ведь ваша работа окончена.

— Окончена и оплачена.

— Очень жаль. Был бы рад, если Стернвуд нанял бы красавчика вроде вас и хорошенько платил ему за то, чтоб хотя бы две ночи в неделю придерживал этих его двух дочек дома.

— Почему?

Он презрительно скривил губы:

— С ними не оберешься хлопот. К примеру, вот — брюнетка. Эта женщина пьет мою кровь. Если проиграется, берет у меня в долг, и я остаюсь с пригоршней бумажек-расписок, за которые никто не даст ни цента. Своих же денег у нее нет — только гонор, а что там в завещании старого генерала, неизвестно. А если выигрывает, забирает мои деньги домой.