Великий поворот. Как Америка отказалась от свободных рынков - [108]

Моррис М. Клейнер и Алан Б. Крюгер (Kleiner and Krueger, 2013) проследили исторический рост лицензирования по ряду различных источников. В результате они обнаружили, что доля рабочей силы США, охваченной законами о лицензировании отдельных штатов, выросла во второй половине XX века в пять раз, с менее чем 5 % в начале 1950-х годов до 25 % к 2008 году. В основном такое лицензирование осуществляется штатами, но если мы добавим профессии, лицензии на которые выдаются на местном и федеральном уровнях, то требующая лицензирования доля рабочей силы на 2008 год достигнет 29 %.

Рост лицензирования объясняется двумя причинами. Во-первых, увеличением за последние двадцать лет числа работников в тех профессиях, где традиционно было необходимо лицензирование. Таких профессий много в сфере здравоохранения. Но на это приходится лишь около трети прироста. В то же время, согласно данным доклада Совета экономических консультантов за 2015 год, из-за введения новых требований произошел значительный скачок числа профессий, требующих лицензирования. Расширение таких лицензионных требований объясняет две трети прироста.

Лицензирование всегда «официально» мотивируется заботами о здоровье, безопасности и защите потребителей. И иногда это оправданно. Вместе с тем зачастую для действующих участников рынка это представляет идеальный способ защитить свои рентные доходы. Действительно, они активно лоббируют расширение лицензионных требований, потому что понимают, что такие требования являются эффективными барьерами входа.

Ранее мы уже видели, что Европа снизила барьеры для входа во многие отрасли. Отчасти это снижение было вызвано отказом от ненужного лицензирования. В Европе все еще существует много неоправданных лицензий, но, по крайней мере, тенденция идет в правильном направлении. Однако в США за тот же период лицензирование возросло.

Неравенство: рост клубной экономики

В экономике США наблюдается значительный рост неравенства, и есть много способов объяснить это. Например, мы можем исследовать отдачу от образования. Такие исследования показывают, что существует тенденция ее увеличения. Это означает, что разрыв в доходах между образованными работниками (скажем, с высшим образованием) и менее образованными (скажем, бросившими среднюю школу) растет.

Также мы можем исследовать распределение доходов между капиталом и трудом. Мы показали, что доля рабочей силы в доходах сократилась, в то время как прибыль и дивиденды фирм увеличились. Концентрация акционерной собственности выше, чем концентрация человеческого капитала. При росте прибыли происходит непропорциональное увеличение доходов немногих домохозяйств, владеющих большими портфелями акций. В результате концентрация и рыночная власть усиливают неравенство.

Еще один способ решить загадку роста неравенства заключается в сравнении неравенства внутри фирмы с неравенством между фирмами. Дже Сонг, Дэвид Дж. Прайс, Фатих Гувенен, Николас Блум и Тилль фон Вахтер (Song et al., 2019) для анализа вклада фирм в рост неравенства в доходах с 1978 по 2013 год проанализировали масштабную сопоставимую базу данных работодателей и работников в Соединенных Штатах. Они обнаружили, что одна треть роста дисперсии доходов произошла внутри фирм, в то время как две трети этого роста объясняется увеличением дисперсии средних доходов различных фирм.

Вместе с тем рост неравенства между фирмами определяется не фирмами самими по себе, а скорее увеличением различий состава их работников. Изменение состава работников можно разделить на две примерно равные составляющие – возросла вероятность занятости высокооплачиваемых работников в фирмах с высокой заработной платой, при этом они стали чаще работать с другими высокооплачиваемыми работниками. Другими словами, сортировка увеличилась, а сегрегация возросла.

Авторы исследования также обнаружили, что на две трети рост внутрифирменной дисперсии доходов произошел в мегафирмах (более 10 000 сотрудников), где наблюдалось особенно высокое увеличение дисперсии доходов по сравнению с более мелкими фирмами.

Опасности власти монопсоний

Мы видели, что на рынке труда наблюдается рост власти монопсоний. Риск такого роста существует также на онлайн-платформах. Крупные платформы обладают монопсонической властью по отношению к своим поставщикам, даже если они не обладают большой монопольной властью над потребителями.

Джефф Безос однажды сказал, что «существует два типа компаний – те, которые работают, чтобы попытаться взимать больше, и те, которые работают, чтобы взимать меньше. Мы будем относиться ко вторым». И он оказался прав. Amazon не взимает с потребителей высоких цен. Вместе с тем Amazon использует большой масштаб своей деятельности для получения скидок от поставщиков и служб доставки, что увеличивает ее рыночную власть и затрудняет конкуренцию другим фирмам, которые не пользуются такими же скидками. Макроэкономические последствия власти монопсонии не так уж отличаются от последствий власти монополии. Если платформа сможет снизить цену, по которой она покупает товары, производителям этих товаров придется снизить заработную плату. Поэтому регулирующие органы должны следить за тем, чтобы скидки и другие формы монопсонической ренты не становились препятствием для входа на эти рынки.