Великий полдень - [6]

Мы оба тяжело дышали, словно после спортивного кросса. Дядя Володя улыбнулся, как нашкодивший ребенок. Из носа у его ползли тонкие кровяные змейки.

— А ловко я вывернулся, Серж, а? — еле слышно выговорил он, глядя на меня своими медленными голубыми глазами.

Я усадил его на сиденье, но он тут же повалился набок. Мы увидели, что в обмороке. Альга недоверчиво усмехнулась, но в глазах у нее стоял испуг. Майя взяла бумажную салфетку и стала промокать кровь. Дядя Володя открыл глаза и снова улыбнулся.

— В тебе ужасно сильно материнское начало, Майя, — сказал он.

— Дурак, — сердито отозвалась Майя и выбросила салфетку.

Кровь уже остановилась.

— Руки-ноги целы, Володенька? — спросил я. — Не тошнит?

Он ощупал себя и, покачав головой, признался:

— Такое чувство, будто все еще лечу вниз головой. Прямо акробат какой-то.

Мелодично, нетерпеливо запиликал телефон.

— Что там у вас за самодеятельность? — послышался недовольный голос Папы.

Пожав плечами, я передал трубку дяде Володе.

— Объясняйся, акробат!

— Это я, Папа, — торопливо заговорил он. — Все хорошо, все отлично!.. Нет-нет, я сам во всем виноват. Как говорится, сорок лет, а ума нет…

— Вот именно, — кивнула Майя.

Дядя Володя засмеялся.

— Но здесь тоже очень приятная компания… — начал он, но сразу умолк и опустил руку с трубкой. Должно быть Папа отключился на середине фразы.

— Ну вот, — огорченно вздохнул дядя Володя, обводя нас взглядом, — теперь, наверное, останусь без подарка.

Он все еще был бледен. Майя подсела к нему и ласково погладила по волосам. Она любила этого чудака, хотя и в ее обращении с ним сквозила бесцеремонная насмешливость. Да его и невозможно было воспринимать серьезно.

Я снова постучал кулаком по перегородке и многозначительно подмигнул вознице. Тот понятливо кивнул, достал из кармана плоскую никелированную фляжку с золоченым орлом на боку и сунул мне ее в окошко.

— Вот спасибо, — благодарно закивал дядя Володя. — Спасибо, спасибо Серж! — Но, прежде чем отпить, он любезно предложил фляжку девушкам. Альга поморщилась и отвернулась, а Майя, задорно улыбнувшись, взяла фляжку и сделала большой глоток. Потом подтолкнула локтем Альгу. Альга сдалась и, сделав глоток, протянула фляжку мне. Я машинально втянул из горлышка запах коньяка и, отхлебнув, передал эстафету дяде Володе. Тот сделал несколько медленных глотков, обвел нас умиротворенным взглядом и повторил:

— Спасибо, дорогие, спасибо вам, ребятки!

Я возвратил фляжку вознице и, поблагодарив, жестом дал понять, что, мол, за нами не пропадет. Симпатичный парень лишь махнул рукой.

— Как же это тебя угораздило, Володенька?

— Да вот хотел спрыгнуть, поискать шапку, — отшутился он с неловкой улыбкой.

Некоторое время мы ехали молча. Кортеж снизил скорость, свернул с ледяной дороги, которой служила река, и двигался по заснеженному шоссе. Теперь сани пошли мягче, плавнее. Вокруг простиралось синеватое пустое поле, а впереди чернел высокий и еловый лес. В мутном морозном небе сверкал лунный серпик. Через пять минут мы въехали в этот лес и понеслись между двумя стенами черных елей, словно в гигантском коридоре, наполненном позвякиванием бубенчиков.

Это была надежно охраняемая территория природного заказника, где на берегу Москва-реки располагался коттеджный поселок — что-то вроде королевства московской элиты. По соседству находилась загородная правительственная резиденция. Место здесь было живописнейшее — как будто ожившая панорама, составленная из пейзажей передвижников.

— Скоро Новый год, а мы еще не проводили старый, — сказал дядя Володя.

— Ах, только бы успеть до двенадцати! — забеспокоилась Майя. — Я хочу загадать желание.

— И я хочу, — сказал я.

— У вас-то, Серж, какие могут быть желания? — покосившись на меня, недоверчиво усмехнулась Альга.

— А почему бы и нет? — простодушно удивился я.

Она неопределенно пожала плечами. Кажется, я понял, что она имела в виду. В каком-то смысле, наверное, она была права: мне и правда нечего было желать. Можно сказать, по большому счету я уже всего достиг. Я и сам так чувствовал.

— Ну и о чем же вы мечтаете? — поинтересовалась Альга.

— Разве можно сказать? — улыбнулся я, — Тогда ведь не сбудется. Это каждый ребенок знает.

— Правильно! — подтвердила Майя.

— А, кстати, вы знаете, о чем мечтает наша детвора? — вдруг спросил дядя Володя.

— О чем? — заинтересовался я. — Тебе что, известны их мечты?

— Скорее, это не мечты, — поправился дядя Володя, — а что-то вроде планов на будущее… Они только что это обсуждали.

— Господи, о чем могут мечтать дети… — пожала плечами Майя.

— Наверняка какая-нибудь чепуха, — отмахнулась Альга.

— А вот и нет, Альга! — обиженно возразил дядя Володя. — У них очень, очень серьезные планы. Поверь мне. И чтобы ты знала, между прочим эти планы и тебя касаются непосредственно. И вообще, каждого из вас, — загадочно прибавил он.

— Касаются нас? Как это? — удивились мы.

— А так, — сказал дядя Володя. — Дети ведь уже успели всех вас между собой поделить.

— Это еще что такое? Что значит — поделить? — чуть прищурила свои изумрудные глаза Альга.

— Ну как же, как ты не понимаешь, Альга. Они поделили вас, кто кому достанется. Даже не в том смысле, чтобы жениться, а вообще…