Великий перелом - [228]

— Ничего себе! — вырвалось у Эмбри, подавившего точно такой же рефлекс. — Нас не было каких-то полтора года, а ощущение такое, словно мы не в сорок четвертом году, а в девяносто четвертом.

— Да нет же, — сказал Бэгнолл. — У нас они были, когда мы улетали, но очень мало. Теперь «харрикейнов» вы вообще не увидите, и «спитфайры» тоже выводятся из строя как можно быстрее. Новый смелый мир создается вокруг нас, и тут не ошибешься.

— Но место для экипажа бомбардировщика еще осталось — по крайней мере, на ближайшие двадцать минут, — сказал Эмбри. — На «ланкастеры» они пока реактивные двигатели не ставят. А все остальное уже сделали… — Он покачал головой. — Неудивительно, что нас снова отправили в школу Мы почти такие безграмотные, словно всю жизнь летали только на «сопвич-кэмэлах». Беда в том, что мы пока вообще ни на чем не летаем.

— А Джоунзу еще хуже, — сказал Бэгнолл. — Мы-то остались при тех же машинах, хотя все правила и поменялись. А вот радары его пришли буквально из другого мира.

— То же самое относится к системам наведения бомб, — сказал Эмбри, когда они поднялись по бетонным ступенькам и направились по коридору к учебному классу.

Лектор, лейтенант по имени Константин Джордан, уже писал что-то на классной доске, хотя до начала занятия оставалась минута или две. Прежде чем сесть, Бэгнолл осмотрелся. Большинство учащихся были бледными, с одутловатыми лицами, некоторые явно перемогали боль. И понятно — кроме таких редкостных личностей, как Бэгнолл и Эмбри, люди, так долго находившиеся вне службы, что им потребовались курсы повышения квалификации, оправлялись после тяжелых ранений. У двоих на лицах были страшные шрамы: какие еще прятались под формой, можно было только предполагать.

За мгновение до того, как часы на башне пробили одиннадцать, лейтенант Джордан повернулся к аудитории и начал лекцию:

— Как я заметил в конце предыдущего занятия, то, что ящеры называют «скелкванк», вызвало революцию в вопросе наведения авиабомб. Свет от «скелкванка» в отличие от обычного, — он показал на электрическую лампочку, — является организованным, так сказать. Он весь одной и той же частоты, одинаковой амплитуды, в одинаковой фазе. У ящеров есть несколько способов создания такого света. Мы работаем сейчас над тем, чтобы выбрать наиболее подходящие для нас. Но мы отвлеклись. Нам попало достаточное количество генераторов света «скелкванка», чтобы оборудовать ими многие бомбардировщики, и вот поэтому вы здесь.

Карандаш Бэгнолла забегал по листку записной книжки. Нередко Джордж делал паузу, чтобы встряхнуть руку и избавиться от писчего спазма. Все было для него новым и жизненно важным — теперь он понял значение термина, впервые услышанного им в Пскове. Удивительные вещи можно делать с помощью света «скелкванка»!

Джордан тем временем продолжал говорить:

— Итак, мы освещаем цель светом лампы «скелкванка». Сенсорная головка, соответствующим образом настроенная на него, управляет крыльями стабилизатора авиабомбы и направляет ее на цель. Пока свет падает на цель, наведение продолжает действовать. Мы все видели, как это используется против нас, и гораздо чаще, чем могли себе представить. Кроме того, мы пользуемся захваченными сенсорными головками, которых имеется ограниченное количество, но мы ищем пути и способы выпускать и их. Да, мистер Мак-Брайд? У вас вопрос?

— Да, сэр, — ответил офицер-летчик, поднявший руку. — Этот новый боеприпас очень хорош, сэр, но когда мы летим на боевое задание против ящеров, как нам приблизиться на такое расстояние, чтобы была какая-то надежда добраться до цели? Их оружие поражает нас на гораздо большем расстоянии, чем наше. Поверьте мне, сэр, я знаю, что говорю.

Это был один из тех двоих, у которых половину лица занимали отек и шрам.

— Это большая трудность, — согласился Джордан. — Мы также ищем возможности скопировать управляемые ракеты, которыми ящеры сбили так много наших самолетов, но это оказалось сложной работой, несмотря на помощь пленных ящеров.

— Лучше пока с ними не воевать, вот все, что я могу сказать, — ответил Мак-Брайд, — иначе у нас вообще не останется летчиков. Без ракет, которые были бы сравнимы с их ракетами, мы просто закуска, не более.

Бэгнолл никогда не думал о себе как о бутерброде-канапе, но описанное очень походило на правду. Он желал бы выступить против люфтваффе на «ланкастере», снаряженном бомбами со «скелкванком» и ракетами, чтобы сбивать «мессершмитты» прежде, чем они набросятся на бомбардировщик. Через мгновение он подумал, что однажды сможет вылететь на задание против немцев с таким вооружением. Но если оно будет у него, то может появиться и у них.

Лейтенант Джордан продолжал лекцию еще несколько минут после того, как колокол пробил полдень. Такая была у него привычка. Наконец он отпустил своих учащихся с предупреждением:

— Завтра у вас будет опрос по всему материалу, который мы прошли на этой неделе. Тех, кто получит плохие отметки, мы превратим в жаб и отправим ловить черных тараканов. Удивительно, что творит технология в наши дни, не так ли? Встречаемся после ланча.

Когда Бэгнолл и Эмбри вышли в коридор, собираясь пойти в кафетерий на невзыскательный, но бесплатный ланч, к ним обратился Джером Джоунз: