Великий перелом - [190]

Он снял свою бейсбольную кепку и надел военный головной убор. Брюки испачкались, но почистить их сейчас возможности не было.

— Мне тоже пойти? — спросила Барбара, когда он направился к лейтенанту. Она пересадила Джонатана с колен на плечо и стала подниматься.

Но Игер покачал головой.

— Тебе лучше остаться, дорогая, — сказал он. — Похоже, мне приготовили какое-то задание. — Он увидел, как офицер взялся руками за пояс, и это показалось ему плохим знаком. — Я лучше пойду.

Они быстрым шагом, почти бегом направились к главному госпиталю армии и флота. Поле Бена Джонсона находилось в парке Уиттингтон, на западном конце Уиттингтон-авеню. Они прошли мимо старой католической школы, по Бэтхаус-Роу и вышли к госпиталю.

— А что же случилось-то? — спросил Игер, когда они вошли внутрь.

Лейтенант не ответил, но повел его к помещениям для высших чинов. Сэм забеспокоился. Не попал ли он в какую-то неприятность, и если так, то насколько она велика? Чем дальше вдоль дверей офисов они шли, тем большим казался ему масштаб неприятности.

На двери с узорчатым стеклом была приклеена карточка с надписью, сделанной на пишущей машинке: «Кабинет командира базы». Игер сдерживал волнение. И не мог справиться с ним.

— Хокинс. сэр, — сказал лейтенант, отдавая честь капитану за столом, заваленным бумагами. — Сержант Игер доставлен согласно приказу.

— Благодарю вас, Хокинс. — Капитан поднялся из-за стола. — Я доложу генерал-майору Доновану. — Он исчез в кабинете. Выйдя через мгновение, он оставил дверь открытой. — Входите, сержант.

— Есть, сэр.

Как жаль, что лейтенант не дал ему возможности привести себя в порядок, прежде чем предстать перед двухзвездным генералом. Пусть за глаза его и называют «диким Биллом», вряд ли он одобрит пот, грязь и запах, показывавшие, что Игер только что бегал в жаре и сырости.

Но ничего уже не поделать. Сэм вошел в дверь, и адъютант закрыл ее за ним. Отдав честь, он доложил:

— Сержант Сэмюель Игер, сэр, явился по вашему приказанию.

— Вольно, сержант, — сказал Донован, ответив на приветствие.

Ему было лет шестьдесят, голубые глаза и печать Ирландии на лице. На груди его красовалось не меньше двух банок «фруктового салата»[24], в том числе и голубая ленточка с белыми звездами. Глаза Игера раскрылись. Просто так почетную медаль конгресса не дают. Едва он оправился от удивления, как Донован удивил его еще больше, бегло заговорив на языке ящеров:

— Я приветствую вас, тосевитский самец, который так хорошо понимает самцов Расы.

— Я приветствую вас, благородный господин, — автоматически ответил Игер на этом же языке. Он перешел на английский. — Я не знал, что вам известен их линго.

— Мне полагается знать все. Это моя работа, — ответил Донован без малейшего намека на шутку. — Но конечно, все не получается, — сказал он, скривившись. — И тем не менее это моя работа. Вот почему я послал за вами.

— Сэр? — вежливо удивился Игер.

«Но ведь я ничего не знаю».

Донован порылся в бумагах на столе. Отыскав нужную, он посмотрел на нее через нижнюю часть бифокальных очков.

— Вы были переведены сюда из Денвера вместе с вашей женой и двумя ящерами, Ульхассом и Ристином. Правильно? — Ответа Игера он ждать не стал. — Это было до того, как вы стали учить Ристина играть в бейсбол, так?

— Да, сэр, — сказал Игер. Кажется, Дикий Билл в самом деле знал все.

— Хорошо, — сказал генерал. — Вы были прикомандированы к денверскому проекту уже давно, не так ли? Еще когда вы находились в Чикаго. Правильно? — На этот раз он дождался кивка Игера. — Это значит, что вы знаете об атомных бомбах больше, чем кто-либо другой в Арканзасе. Правильно?

— Я ничего о них не знаю, сэр, — ответил Игер. — Я ведь не физик. Хм, сэр, допустимо ли мне говорить с вами на эту тему? Все держалось в строжайшем секрете.

— Допустимо. Больше того, я вам приказываю, — ответил Донован. — Но меня радует, что вы озабочены вопросами секретности, сержант, поскольку я собираюсь сказать вам кое-что, о чем категорически запрещается говорить за пределами этой комнаты, пока я не разрешу. Вы поняли?

— Да, сэр, — сказал Сэм.

Судя по суровому тону коменданта базы, нарушив запрет, Сэм вполне мог оказаться у стенки с завязанными глазами, и никто тогда не побеспокоился бы предложить ему сигарету.

— Хорошо, — повторил Донован. — Вы, вероятно, теряетесь в догадках, какая чертовщина вам предстоит и зачем я вас сюда вытащил. Правильно? — Ответ не требовался. — Причина проста: у нас здесь только что появилась одна из этих атомных бомб, и я хочу знать о ней как можно больше.

— Здесь, сэр? — удивился Сэм.

— Я уже сказал. Ее отправили из Денвера до объявления перемирия, затем она была в дороге. Имеет смысл подумать над этим, а? Чтобы переправить ее сюда, должны были воспользоваться кружным путем. Ее нельзя было бросить на полпути или оставить на ничейной земле, где ящеры при определенном везении могли найти ее. Теперь это наше дитя.

— Да, сэр, полагаю, я понял, — ответил Игер. — Но разве при ней не было кого-то из Денвера, кто знал бы о ней все?

— Им пришлось плохо, — сказал Донован. — Секретность и еще раз секретность. Эта штука доставлена с печатной инструкцией, как ее подготовить к взрыву, с таймером и радиопередатчиком. Вот так. Готовился приказ доставить ее к цели, затем быстро отступить и взорвать при необходимости.