Великий охотник - [33]

Асам «А-к» – тайна тайн топографической службы в Калькутте? Где бродил он зимой 1879 года после того, как успел побывать в Лхасе? Где гремели его нефритовые четки, отсчитывая шаги по дороге паломников?

...Через шестнадцать суток Пржевальский получил ответ. Важный тибетский посол в собольей шубе передал Хун-русу решение сановников Тибета – в Лхасу русских не пускать.

Тибетцы были согласны оплатить все затраты Пржевальского, сделанные в пути до перевала Тангла, лишь бы люди севера покинули пределы царства далай-ламы.

Пржевальский, конечно, не взял тибетского серебра, а от послов потребовал объяснительную бумагу. Пусть ему дадут свиток с изъяснением причин запрета.

Такую бумагу выдали очень любезно и предупредительно. Делать было нечего. Пржевальский решил идти обратно от Тангла, но для новых открытий – в Цайдам.

Тибетская зима давала о себе знать. Продовольствие шло к концу. Люди Пржевальского шли к Цайдаму, питаясь сушеной треской и земляничным вареньем, приготовленными для далай-ламы.

Пржевальский вытаскивал из-за голенища ложку и самолично делил варенье, стараясь никого не обидеть. Он роздал казакам и солдатам по три сигары из дарственных запасов, чтобы хоть этим скрасить всю горечь событий в Тангла.

Новый, 1880 год встречали в горах Дунгбура; ели оттаявшее варенье, засахаренные фрукты и треску. На реке Найчи-гол вышла последняя горсть риса. В феврале путники были в Цайдаме, где узнали, что в Пекине считают, будто Пржевальского и его спутников уже нет в живых.

По мерзлым берегам реки Сикинхэ они добрались до города Донгэра через места, населенные племенем далда (смесь тангутов с китайцами). Башни Донгэра поднимались над бойким торговым городом; здесь проходила дорога из Ганьсу в Южный Тибет. На рыночной площади Донгэра встречались купец из Ладака или Лхасы с кочевым тангутом, далд с монголом и китайцем.

Из Донгэра надо было добраться к китайскому сановнику Цин Цаю – владыке кочевых народов Кукунора и всего Северо-Восточного Тибета. Цин Цай жил в большом и хлопотливом городе Синине, на большой дороге из Китая в Лхасу.

Пржевальский, Роборовский, переводчик и два казака верхом на конях въехали в ворота сининской крепости. Китайские солдаты, стоявшие на воротах, склонили над головами гостей пестрые знамена.

Цин Цай принял Пржевальского в зале, где на стенах висела картина с изображением моря, гор и деревьев. Сановник вежливо задавал вопросы гостям и очень твердо сказал, что не советует им идти на верховья Хуанхэ; Цин Цай начал пугать Пржевальского «людоедами» на истоках Хуанхэ. Гость сказал, что никаких людоедов он не боится. Тогда сановник взял с Пржевальского подписку о том, что тот берет всю ответственность за поход на себя.

Через три дня караван выступил из Синина к верховьям Хуанхэ. Там отряд пробыл три месяца, исследуя неровное русло реки, рождающейся в Тибете, дополняя новыми данными работу первого похода по «Ордосской подкове». Немало верст было пройдено в пустынях Желтоводья, но в этом походе загадка Хуанхэ еще не была открыта.

Летом Пржевальский вновь стоял на берегу голубого Кукунора. В этом году были добыты новые сведения для съемки областей лазурного озера. На лессовых отложениях Хуанхэ и Кукунора Пржевальский собрал редкостные растения для гербария, уже украшенного травами и цветами из Джунгарии и оазиса Сучжоу.

Он вез новые сокровища, собранные им для родины и мира. Пусть он так и не увидел золоченых кровель Лхасы и не вошел в нее. Зато он вновь снял один за другим покровы загадки с таинственных областей – от Джунгарии до рубежей Лхасы.

С берегов Кукунора через горы Ганьсу, Алашань, великую Гоби он вернулся к границам России.

1 ноября 1881 года добрейший Яков Парфеньевич Шишмарев встречал в Урге, как и раньше, гостей с каменного юга. Так закончилось третье по счету путешествие Пржевальского в Центральную Азию.

Тем временем Сарат Чандра Дас снова пробирался в Тибет из Дарджилинга. Он прошел по качающемуся бамбуковому мосту, переброшенному через горную реку на тибетской границе...

В ЧЕТВЕРТЫЙ ПОХОД

Разве Пржевальский по примеру сэра Монгомери не мог бы подготовить и послать для съемок Лхасы хотя бы того же смышленого и отважного Дондока Иринчинова или переводчика Абдула Юсупова? Нет, исследователь хотел если идти в Лхасу, так только прямо и открыто, как шли в далекие страны русские открыватели и раньше. Соглядатайство, мгла тайных дорог претили Великому Охотнику.

В январе 1881 года Пржевальский выступил на чрезвычайном собрании Русского географического общества, и выступил не один, а вместе со своим верным спутником Никифором Егоровым. Пржевальский поступил так, чтобы разделить славу с верным товарищем по странствиям.

На голову Пржевальского вновь посыпались почести. Почетный доктор зоологии Московского университета, почетный член Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей, Уральского общества любителей естествознания, Венского, Итальянского, Дрезденского географических обществ, Северокитайского отделения Королевского азиатского общества в Шанхае и прочая, и прочая, и прочая. Признанный гениальным при жизни, Николай Пржевальский рвался от всех этих почестей в смоленскую глушь.