Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов - [74]

Однако в этом рассказе Павел начинает не как последователь Иисуса. Совсем наоборот. По мере того как зародившаяся христианская церковь растёт благодаря проповеди таких апостолов, как Петр, который является главным персонажем первых двенадцати глав книги, ей приходится сталкиваться с ненавистью иудеев, которые её не принимают и считают новооснованную религию богохульной и опасной. Главным гонителем новой веры выступает Савл из Тарса, высокорелигиозный иудей, наделённый властью преследовать и заключать в темницу всякого, кто исповедует веру во Христа.

Но затем случился один из величайших поворотов истории церкви, или даже всеобщей истории, как думают некоторые, и великий гонитель веры стал её великим проповедником. Когда, преследуя христиан, Павел отправился в Дамаск, у него было видение воскресшего Иисуса, заставившее его поверить в истинность гонимой им религии (Деян 9). После встречи с теми, кто стал апостолами ещё прежде него – Петром и остальными, Павел посвящает себя насаждению новой веры с той же ревностностью, с какой прежде преследовал её. Он предпринимает путешествия по средиземноморским областям – Малой Азии, Македонии и Ахаии (современные Турция и Греция), посещая самые густонаселённые районы, проповедуя Евангелие, обращая преимущественно язычников и основывая церкви.

При этом ещё в самом начале его миссионерской деятельности среди глав церковных общин возникает повод для разногласий. Разве не должны обращаться в иудаизм уверовавшие в Иисуса язычники, коль скоро они стали последователями иудейского мессии? Разве они не должны обрезываться и соблюдать иудейский закон? Одни христианские старейшины давали положительный ответ, другие – отрицательный. Сам Петр в этом изложении определённо считает, что не должны. В немалой степени это обусловлено видением, случившимся ещё до миссионерских поездок Павла, в котором Бог открыл лично Петру, что язычников должно принимать в веру без обращения в иудейство (Деян 10–11). И сам Петр первым принимает язычника.

И вот, когда в середине повествования происходит созыв церковного собора для решения этого вопроса (Деян 15), находятся люди, не названные конкретно, которые выступают за то, чтобы новообращённые из язычников соблюдали закон. Но главные члены собора – не только Павел, но и Петр, и глава иерусалимской церкви Иаков – имеют совершенно другое мнение и буквально в один голос настаивают, что поскольку спасение Христово достигло и язычников, то, чтобы быть спасенными, им нет нужды принимать иудейский закон.

Уполномоченный этим согласным решением, Павел продолжает миссионерствовать и основывать новые церкви, пока у него не начинаются проблемы с иудейскими властями по возвращении в Иерусалим. Последняя треть книги Деяний в основном посвящена злоключениям Павла в темницах и судах, где он отстаивает свою невиновность перед иудейским законом. Он говорит, что всегда поддерживал закон в своей проповеди Иисуса как воскресшего из мертвых иудейского мессии (хотя при этом и продолжает думать, что обращённым язычникам закон не требуется). В конце концов Павел как римский гражданин требует, чтобы его дело рассмотрел сам император Рима. Книга заканчивается тем, что Павел прибывает в Рим, заключается под домашний арест и в ожидании суда проповедует всем, кто готов его слушать.

Как понятно из этого краткого изложения, одной из главных тем Деяний является полное согласие Петра, героя первой трети книги, и Павла, героя остальной части, во всех отношениях. Они согласны в практическом вопросе, следует ли язычникам соблюдать иудейский закон; они согласны в необходимости миссии среди язычников, и оба обращают их; они согласны по каждому богословскому вопросу. В этом смысле книга Деяний очень точно соответствует двум другим книгам Нового Завета, о которых мы уже говорили, – 1 и 2 Пет, но противоречит другим источникам, не относящимся к Новому Завету, таким, как Неканоническое послание Петра и Омилии из Псевдо-Клементин. Можно добавить, что она противоречит и тому, что сам Павел говорит в Послании Галатам, в котором заметно не совсем дружественное отношение к Петру.

Оказывается, есть ещё много отличий между тем, что говорит о Павле книга Деяний, и тем, что Павел сам говорит о себе в своих посланиях. Я не буду здесь вдаваться во все «жуткие» подробности, поскольку их полное обсуждение легко найти в других местах [156]. И всё же я бы заметил здесь, что хотя Деяния и показывают со всей определенностью, будто к Петру раньше, чем к Павлу, пришло осознание правомерности совместных трапез с языко-христианами, не соблюдающими кашрут, однако именно Петр перестаёт делить с ними стол, когда в городе появляются «братья» из иудеев, как это показано во второй главе Послания к Галатам. Можно возразить, что Павел был прав, а Петр просто лицемерил. Но в Галатах ничто не указывает, что Петр сам считал совместные трапезы правомерными или что он был согласен с пониманием Павла. Исторический Петр мог подумать, что нельзя есть вместе с язычниками при иудеях. Если это так, то образ мыслей исторического Петра был иным, чем у Петра из книги Деяний.