Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов - [44]

Один высокоуважаемый автор 1920-х гг. в классической работе по пастырским посланиям заявляет, что тот, кто их написал, назвавшись Павлом, «не мог ощущать, будто каким-то образом искажает апостола; он никого сознательно не обманывал; нет никакой необходимости предполагать, будто он кого-то обманывал» [98]. Какое свидетельство приводит автор в пользу этих слов? Абсолютно никакого. А ведь какое яркое заявление! Если автор не хотел никого обманывать и действительно никого не обманывал, то почему каждый из известных за более чем семнадцать столетий толкователей этих посланий был обманут, а многие таковыми остаются и по сей день, коль скоро считают, что назвавшийся Павлом автор действительно был Павлом?

Или оцените заявление автора уже 1970-х гг., который говорит нам, что «Псевдонимность была частым явлением в ранней литературе. Это был знак самоуничижения; автор, который был слишком застенчив, чтобы писать под собственным именем, укрывался под защитой более известного имени» [99]. Этот автор прав, по крайней мере, в одном: подлоги действительно часто случались в древней литературе. Но имеет ли это отношение к современной анонимности? Книги писались анонимно в Древнем мире так же, как и в современном, если не чаще. Но здесь возникает большой вопрос, на который у этого ученого нет ответа. Если автор не упоминал своего имени из соображений самоуничижения, то почему он не писал просто анонимно? Зачем было для искажения собственной идентичности присваивать тексту чужое (и при этом известное) имя?

Или возьмите такой комментарий ученого 1990-х гг. о псевдонимном авторстве 2 Фес: «Псевдонимность такого рода не следует клеймить как «подлог». Такое квалифицирование подразумевает негативное нравственное суждение, а нам следует понимать, что, по всей вероятности, автор 2 Фес, как и авторы подобных псевдонимных документов, не рассматривали свои произведения как продукт подделки. Нам следует пытаться оценивать подобные писания в соответствии со стандартами, принятыми в той среде, в которой они появились на свет» [100]. Этот подход действительно выглядит разумно: оценивать писания по древним, а не современным стандартам. Но ведь этот учёный сам так не делает. Он даже не смотрит на то, как древние называли подобную практику, и не принимает во внимание, что ими говорилось по её поводу. А важно помнить, как люди древности называли «псевдонимность такого рода» – они называли такие книги «ложью», «фальшивыми писаниями» и «ублюдками»!

Образцом этого рода представлений служит работа современного учёного, который комментирует тот факт, что автор Послания к Ефесянам лживо называет себя Павлом. Этот учёный утверждает, что подобное ложное заявление «было широко распространённой и принятой практикой как в иудейской, так и в греко-римской культуре… Нет причин прилагать к такому художественному приёму, как псевдонимность, отрицательные определения и обязательно ассоциировать с такими явлениями, как обман и подделка». [101] Опять же, критически настроенному читателю хотелось бы знать, какие свидетельства автор приводит в пользу своего утверждения, что такая практика была «принята» и не ассоциировалась с «обманом и подделкой». Но он не приводит никаких. Почему? Либо потому, что, будучи уважаемым исследователем Нового Завета, автор всё же не знаком с тем, что древние говорили по этому поводу, либо потому, что он не смеет цитировать древних, так как это полностью противоречило бы его утверждению.

Другим учёным собственные богословские предпочтения полностью закрыли возможность исторического подхода к этому вопросу. Взгляните, что пишет один из современных комментаторов Послания к Колоссянам, который понимает, что имеет дело с подлогом, но считает его «честным подлогом» (в противоположность бесчестному):

«Свидетельство, исходящее от Древнего мира, делает необходимым делать различие между бесчестным подлогом, предпринятым из гнусных и подлых соображений, и тем, что на первый взгляд парадоксально может быть описано как честный подлог… Следует ещё раз подчеркнуть, что данный факт (что Послание к Колоссянам написано не Павлом) не обязательно несёт на себе клеймо обмана или подделки. Это было бы применимо к тому случаю, когда написанная работа предлагает некое еретическое учение, и как было замечено выше, многие подобные работы впоследствии были определены как апокрифические и еретические, а потому отвергнуты. Однако в случае с новозаветными псевдоэпиграфами ситуация иная: эти работы были признаны Церковью в качестве действительных и подлинных свидетельств настоящей христианской веры… Они свидетельствуют о том, во что верует Церковь» [102].

Иными словами, если последующие ортодоксальные христиане – второго, третьего или четвертого столетия – согласились со взглядами, изложенными в Послании к Колоссянам, и решили включить его в Библию, тогда автор был честным подделывателем. Однако другие авторы, державшиеся отвергнутых последующими христианами взглядов, были бесчестными подделывателями. А откуда самим авторам было знать, будут ли приняты их взгляды спустя столетия или нет? Очевидно, что знать этого они не могли. Тогда получается, что их честность или бесчестность полностью обусловлена не зависящими от них обстоятельствами