Великий мертвый - [119]
— Смотри, сколько собралось! — возбужденно загомонили солдаты. — Как вшей!
Кортес прищурился. Он распределил бригантины между всеми тремя дамбами, и даже его, тринадцатая, прикрепленная к корпусу Кристобаля де Олида, лишней не была. Но сегодня он задержался на совете…
— А это что? — настороженно ткнул рукой в горизонт штурман.
Кортес пригляделся. Возле дамбы стояла осажденная пирогами со всех сторон бригантина. И маленькие, едва заметные матросы отчаянно махали веслами, явно призывая поспешить на помощь.
— Давай к ним, — приказал он.
Матросы быстро перекинули паруса, и Кортес невольно подался вперед. Если честно, ему до дрожи нравился этот звук сминаемых и хлюпающих бортами индейских лодок. А индейцы уже кричали, судорожно загребая веслами и пытаясь уйти из-под рубящего удара стремительно идущего прямо к ним корабля. И едва они на огромной скорости, смяв сотни две пирог, подошли к дамбе, раздался этот жуткий звук, а Кортеса швырнуло вперед.
— Дьявол! Что это?!
Кортес охнул, потирая ушибленное колено, поднялся с четверенек и спустя доли секунды понял, что это какая-то хитрая ловушка.
— К оружию! Держать оборону! — заорал он. — Всем на правый борт!
А с правого борта вставшую посреди озера бригантинку уже тучами осаждали раскрашенные счастливые индейцы, и гребцы едва успевали сбрасывать их вниз веслами.
Бригантина скрипнула и накренилась.
— Матерь Божья! Что это?! — не понял Кортес.
— Сваи! Смотрите! Они вбили сваи!
Кортес кинулся к борту и похолодел. В локте под поверхностью воды, длинной, прихотливо изогнутой прерывистой линией шли торцы вколоченных в дно — под шум барабанов — бревен.
— Ну, куда вас понесло?! — орали отбивающиеся от индейцев матросы с тоже застрявшей соседней бригантины, — мы же показывали, что сюда нельзя!
Крещенный как дон Лоренсо де Варгас, старый слепой отец Шикотенкатля узнал, что его сына казнили, одним из первых. Попросил отвести его к Малинче, но того не было в доме, и старику пришлось ждать.
Дон Лоренсо де Варгас понимал, что по закону Малинче имел право убить Шикотенкатля. Когда он запросил у совета вождей разрешения казнить всякого труса и предателя, без его разрешения покинувшего строй, вожди это одобрили, и Дон Лоренсо — тоже.
Более того, Малинче, как Верховный военный вождь, имел право одним вождям разрешить уйти на выборы, а другим запретить. Он так и поступил, разрешив уйти из лагеря всем, кроме Шикотенкатля.
Да, и в способе казни Малинче также не отступил от закона ни на шаг. Шикотенкатля повесили за шею — бескровно. Это означало, что, приказав казнить брата своей жены Луизы, Малинче не совершил кровного, самого тяжкого, преступления.
Но один закон, самый основной — держать слово — Малинче все-таки нарушил. В самый жуткий для Малинче миг, сразу после бегства из Мешико, когда от него отложились и семпоальцы, и тотонаки, а сам он прятался в Тлашкале, Малинче сказал два слова: «мы — одно».
Теперь Великий Малинче обязан был отказаться от выборов на пост Верховного военного вождя и повеситься на том же дереве. А его жен и детей должны были заклеймить кастиланским знаком «G» и отправить к остальным рабам — так же, как и жен и детей Шикотенкатля. Только так Малинче мог сдержать свое слово, и сохранить честь. Но этого почему-то не произошло.
Дон Лоренсо де Варгас долго шевелил губами, проговаривая каждое слово своего построения, но изъянов не находил. А потом прибежал гонец.
— Кортеса убили! — выдохнул он.
— Как?! — начали вскакивать все вокруг старика. — Где?! Когда?!
— Только что. У дамбы. Бригантина напоролась на сваи, и ее подожгли.
Дон Лоренсо де Варгас поджал губы. Судя по своевременной смерти Малинче, боги сами восстановили закон и честь. А значит, пора думать о следующих преемниках для обоих — и для Шикотенкатля, и для Малинче. Потому что война продолжается…
Дон Лоренсо де Варгас начал думать, перебирая всех, кого знал, и думал долго, но никого подходящего на место Малинче не видел. Более того, он вдруг осознал, что, кого бы ни выбрали, уставшие воевать племена отвернутся от нового Верховного военного вождя. Он подумал еще, и понял, что тогда Мешико снова наберет силу, а бедная горная Тлашкала снова окажется в блокаде — без соли, без хлопка и без почетных военнопленных для жертв.
И тогда он пожалел, что Кортеса убили.
А потом, уже к вечеру, когда все мысли были додуманы, вернулся Малинче. От него пахло кровью, гарью и озерной водой.
— Дон Лоренсо де Варгас? — дребезжащим, словно тетива, голосом произнес Малинче. — Ты хочешь что-то сказать о смерти своего сына Шикотенкатля?
— Нет, — поднялся старик. — Я ничего не хочу сказать о смерти моего сына. Я просто пришел убедиться, что ты жив.
С того дня, как две бригантины разом сели на сваи и едва не были захвачены, Куа-Утемок выслушивал не только вождей, но и всех, кто мог предложить что-нибудь дельное. И в считанные дни кузнецы выдали первую партию специальных копий против Громовых Тапиров.
— Что это? — не понял он, впервые увидев странное изогнутое, неправильной формы лезвие.
И тогда ему показали, как великолепно способно рвать мясо гигантских зверей странное не то копье, не то коса. А потом пришли лучшие разведчики из клана Ягуаров, и по его приказу за считанные часы научили каждого из вождей ловить вражеские парусные пироги на наживку.
Сотни женщин мечтают исполнить каждое его желание, а сотни мужчин, не раздумывая, пожертвуют жизнью, чтобы он остался с ними.Такова видимая часть полученного вчерашним аспирантом биофака Александром Никитиным странного наследства.Есть и невидимая: вся администрация маленького северного города — от милиции до мэра — спит и видит его за решеткой, а местная золотопромышленная мафия — в гробу.Но главное, никто, кроме самого Александра, даже не пытается разобраться в причинах массового психоза, охватившего городок...
Это даже не сенсация. Это новое мировоззрение и новое мироощущение. Оказывается, мы, люди, намного моложе, чем представляли себе раньше. И всю историю человечества можно окинуть одним взглядом…Поистине шокирующая книга Андрея Степаненко с удивительной легкостью и доказательным изяществом обрушивает, казалось бы, незыблемые исторические аксиомы. Вы всегда думали, что человечество возникло 100 тысяч лет назад? Заблуждение! Гомо сапиенс хозяйничает на земле всего-то 5 тысяч лет! Думаете, что распад общего для всей планеты языка завершился 15 000 лет назад? Нет, это произошло в 1250 году нашей эры – по историческим меркам, совсем недавно, «только что»! Эти и другие выводы полностью переворачивают наш взгляд на всемирную историю.
Историю пишут победители. Но меня больше интересует мнение тех, кого победители «выдавили за кадр». Поэтому роман местами антиисторичен.Летописцы уготовили Амру ибн аль-Асу иную, чем в романе, судьбу: проигрыш в мятеже, спасение жизни ценой униженного выставления своих ягодиц на волю победителя, долгую жизнь в позоре и смерть в своей постели.Странная судьба для человека, вышедшего на Византию с 2500 воинов, спасшего родину от голода, а мусульман от физического исчезновения, давшего исламу толчок по всей Северной Африке, а затем и далее — на Сицилию и в Испанию, посмевшего отказать халифу и решительно вставшего на защиту покоренных народов от грабежа.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.