Великий Мао. «Гений и злодейство» - [340]

В Пекине подчеркивали в связи с этим заявлением Сталина, что позиция Мао Цзэдуна в этот напряженный и трагический момент была, в отличие от позиции Сталина, весьма решительной. Мао Цзэдун был настроен на то, чтобы помериться силами с американцами на территории Корейского полуострова. Если же отвлечься от этих пропагандистских утверждений, то выходило, что Сталин поневоле оказался втянут в войну на Корейском полуострове, а Ким Ир Сен и Мао Цзэдун практически по своей воле стали инициаторами этой войны.

То, что в Пекине именовали испугом Сталина, было, по сути дела, его нежеланием допустить втягивания СССР в новую войну всего пять лет спустя после окончания Великой Отечественной войны. То, что представляли в Пекине как смелость и решительность Мао Цзэдуна, было ненужной военной авантюрой, стоившей китайскому народу многих и многих жизней.

В Пекине в этой же связи утверждали, что Сталин вообще на протяжении весьма длительного времени питал подозрения и сомнения в отношении Мао Цзэдуна, не будучи уверен, что армия Мао Цзэдуна способна воевать против американцев.

За этим скрывались, вероятно, размышления и Сталина, и Мао Цзэдуна о перспективах отношений и той и другой страны, то есть и СССР, и КНР, с США.

Сталин был заинтересован в том, чтобы, не допуская военного противостояния и особенно войны с США, в то же время использовать в своих интересах противостояние КНР и США; возможно, что Сталин хотел, чтобы такое противостояние было длительным и даже доходящим до балансирования на грани войны, но так, чтобы это не угрожало втягиванием СССР в войну с США на стороне КНР.

Мао Цзэдун понимал, что в связи с образованием КНР между США и КНР на протяжении довольно продолжительного времени будет сохраняться противостояние в разных формах. Мао Цзэдун был намерен доказать США, что КНР никогда не пойдет на поклон к Вашингтону, который должен был понять, по мнению Мао Цзэдуна, что ему придется иметь дело с независимым и самостоятельным Китаем, пусть даже с Китаем, руководимым коммунистами, как бы это ни было неприятно американцам. Поэтому Мао Цзэдун был готов на острые, в том числе и на ограниченные, военные действия против США, чтобы заставить их со временем отказаться от всяких надежд на возможность оказания военного давления на Пекин с целью изменить его внутреннюю политику. Итак, война на Корейском полуострове представлялась Мао Цзэдуну ограниченной локальной войной, в результате которой ему удастся доказать американцам, что они должны считаться с КНР в регионах, прилегающих непосредственно к ее границам. Мао Цзэдун, поддерживая военные планы Ким Ир Сена, практически вел линию на самостоятельность во внешней политике и в отношении Москвы, и в отношении Вашингтона.

В Пекине также утверждали, что Сталин опасался того, что сам факт воздушного прикрытия китайских войск в Корее в случае их поражения может вовлечь СССР в прямой военный конфликт с США, что может привести к третьей мировой войне. Поэтому-то, писали в Пекине, в решающий момент Сталин и отступил, заявив о необходимости временно отсрочить вступление в войну в Корее.

Мао Цзэдун расценил это сообщение Сталина как неожиданное, не отвечающее принципам отношений между дружественными государствами. Мао Цзэдун осуждал Сталина за то, что тот не держит своего слова, не выполняет уже достигнутую договоренность.

В то же время, исходя из реально сложившейся ситуации, то есть учитывая тот факт, что Мао Цзэдун не мог без поддержки Сталина вступить в войну на Корейском полуострове, хотя шел он на это по своей инициативе и вопреки желанию Сталина, Мао Цзэдун в 8 часов вечера 12 октября 1950 г. дал телеграмму Пэн Дэхуаю, приказав временно приостановить выполнение приказа, датированного 9 октября (очевидно, имелся в виду приказ о начале ввода войск в Корею); Мао Цзэдун также предписал Пэн Дэхуаю и Гао Гану 13 или 14 октября прибыть в Пекин на совещание.[399]

В эти дни ситуация на фронте была весьма опасной для Ким Ир Сена. 12 октября 1950 г. он обратился к Мао Цзэдуну через Пэн Дэхуая с просьбой ускорить ввод в Корею войск КНР. При этом Ким Ир Сен сообщал, что три американские дивизии, английская бригада и южнокорейская дивизия готовят наступление на Пхеньян. Ким Ир Сену к тому времени удалось вывести из южной части Корейского полуострова только 50 тысяч своих бойцов, значительная часть его армии оказалась в мешке.

Пэн Дэхуай немедленно передал Мао Цзэдуну просьбу Ким Ир Сена.

Мао Цзэдун тут же отправил телеграмму в Москву Чжоу Эньлаю, дав указания продолжить переговоры со Сталиным. В КНР, упоминая об этом, особенно подчеркивали, что Мао Цзэ-дун наказал Чжоу Эньлаю добиваться выполнения Сталиным обещания обеспечить прикрытие с воздуха. (Не имея подлинных текстов как телеграммы Мао Цзэдуна, так и записей бесед Чжоу Эньлая со Сталиным, трудно с уверенностью сказать, что вопрос со стороны Мао Цзэдуна ставился именно таким образом; особые сомнения вызывает и сама формулировка относительно необходимости добиваться выполнения Сталиным своего обещания, и вообще ограничения роли СССР только как бы некоторым участием в войне в воздухе. Не исключено, что речь могла идти как в целом о ситуации и шагах, которые могли предпринять все стороны, имевшие отношение к событиям, так и о масштабах участия ВВС СССР в боевых действиях в небе над Корейской Народно-Демократической Республикой и над Китайской Народной Республикой.)