Великий князь Владимир Мономах - [16]
Предположительно к тому же 1095 году относится женитьба Мономахова первенца Мстислава. Его родство по матери с правящими домами Скандинавии способствовало тому, что его женой стала дочь шведского короля Инге Стейнкельссона (около 1084 — около 1100) Кристина (Христина). Сыновья Мстислава — прежде всего Всеволод, Изяслав и Ростислав — прославятся впоследствии на Руси, а вот его дочери от этого брака, внучки Мономаха, получат известность в скандинавском мире.
Из Саги об Олаве Тихом
...Сыном Вальдамара и Гюды был конунг Харальд[44], который женился на Кристин, дочери конунга Инги Стейнкельссона. Их дочерьми были Мальмфрид и Ингибьёрг. На Мальмфрид был женат сначала конунг Сигурд Крестоносец[45], а затем Эйрик Эймун Эйрикссон, конунг данов[46]. На Ингибьёрг Харальдсдоттир, сестре Мальмфрид, женился Кнут Лавард[47], брат Эйрика Эймуна. Их детьми были конунг Вальдамар, и Кристин, и Катерин, и Маргарет...
(14. С. 167; перевод Т. Н. Джаксон)
Внук Мстислава-Харальда Вальдемар, будущий король Дании (1157—1182), родился через семь дней после гибели своего отца Кнута, павшего от руки двоюродного брата Магнуса Нильссона. Как полагают, своё имя он получил в честь прадеда — русского князя Владимира Мономаха.
Год 1096
Переяславль. Чернигов. Стародуб
Первые годы переяславского княжения Владимира Мономаха оказались особенно трудными из-за голода и постоянных половецких нападений. После стугнинской катастрофы и гибели брата Владимир, кажется, изменил своё отношение к половцам и стал сторонником более решительных действий против них. Переломным стало событие, произошедшее на второй год его пребывания в Переяславле.
Из «Повести временных лет»
В том же году пришли половцы, Итларь и Кытан, к Владимиру, для мира. Итларь пришёл в город Переяславль, а Кытан с воинами встал между валами. И отдал Владимир Кытану сына своего Святослава в заложники, а Итларь был в городе с лучшей дружиной. В то же время пришёл к Владимиру из Киева от Святополка Славята по какому-то делу; и стала думать дружина Ратиборова[48] с князем Владимиром о погублении Итларевой чади. Владимир же не хотел того, говоря: «Как могу сделать такое, клятву им дав?» И сказала дружина Владимиру в ответ: «Княже! Нету тебе в том греха: они же всегда, дав тебе клятву, губят землю Русскую и беспрестанно проливают кровь христианскую». И послушал их Владимир, и в ту же ночь послал Славяту с небольшой дружиной и с торками меж валов. И, выкрав сперва Святослава, потом убили они Кытана и дружину его перебили. Был же тогда вечер субботы, и Итларь лежал в ту ночь у Ратибора на дворе[49] с дружиной своей и не ведал о том, что сотворили с Кытаном. На следующий день, в воскресенье, в час заутрени, Ратибор приготовил отроков с оружием [и] приказал им истопить избу. И прислал Владимир отрока своего Бяндюка за Итларевой чадью, и сказал Бяндюк Итларю: «Зовёт вас князь Владимир, так передав: “Обувшись в тёплой избе и позавтракав у Ратибора, приходите ко мне”». И сказал Итларь: «Ладно». И когда вошли они в избу, то были заперты. Забравшись на избу, разобрали у ней крышу, и взял Ольбег Ратиборич лук свой, и, наложив стрелу, поразил Итларя в сердце, и дружину его всю перебили. И так зло окончил жизнь свою Итларь в неделю сыропустную, в 1-й час дня, месяца февраля в 24-й день[50].
(45. Стб. 227―228)
Конечно же, это вероломное убийство не украшает Владимира. Однако летописец сумел найти весомый аргумент для того, чтобы оправдать князя. «Нету в том греха», — передаёт он слова дружины, обращённые к Владимиру, и Владимир соглашается с ними. Так интересы Русской земли и «христианского рода» перевешивают в глазах Мономаха все прочие аргументы, в том числе его же крестное целование. Позднее в своём «Поучении» он без тени сожаления вспомнит о расправе над Итларем и «Итларевой чадью».
Тем более что убийство послов стало прологом к успешному походу на половцев, который Владимир совершил совместно со Святополком в конце февраля — марте того же года. Князья выступили за Голтав (город и река в Переяславской земле) и подвергли опустошению половецкие становища («вежи»):
...И взяли вежи, и захватили скот, и коней, и верблюдов, и челядь, и привели их в землю свою.
(45 Стб. 228)
Это первый отмеченный летописью успех русских после стугнинской катастрофы. По крайней мере три его составляющие будут приносить победы русским князьям и позднее, во время русско-половецких войн XII века. Это, во-первых, согласованные действия князей, во-вторых, их наступательный, а не оборонительный характер, перенесение войны в Половецкую степь и, в-третьих, удачный выбор времени года для начала похода: именно в конце зимы — весной половецкие вежи были наиболее уязвимы из-за отсутствия кормов для лошадей. Так первый совместный успех Владимира и Святополка предопределил их будущие победы.
Правда, в те же месяцы 1096 года половцы нанесли ответный удар и сожгли Юрьев — важную русскую крепость на реке Роси. Но Святополку и на этот раз удалось заключить с ними мир.
