Великий князь - [103]
– Радость-то какая! Федор Иванович вернулся!!!
Бросив поводья чуть ли не в лицо подскочившему конюху, девятнадцатилетний Гедиминович взлетел по крутым ступенькам в терем – так, словно бы и не проделал долгий путь, а всего лишь ненадолго отлучался. Быстрым шагом миновал несколько темных горниц и переходов, оттолкнул в сторону замешкавшегося холопа и без спроса толкнул низенькую дверь…
– Федька?!
Отец, растерянно выронив из руки какую-то грамотку, тут же вздел себя на ноги и сделал неловкий шаг вперед.
– Батюшка!..
Прижав первенца и наследника к себе, мужчина длинно вздохнул и замер на несколько долгих мгновений…
– Ну, будя. Эй, кто там!
Не отрывая взгляда от сына, глава семьи выдал посунувшемуся в дверь слуге немногословные распоряжения насчет мыльни и организации небольшого праздничного стола – на двоих.
– А где мачеха, братья, сестры?
Примериваясь, как бы ему сесть обратно, Иван Федорович лишь отмахнулся:
– Мать с девками и Васькой в Кунцевой вотчине, послезавтра возвернутся. Петька да Ванька Большой – с царевичем Иоанном, крымский полон в Москву ведут. Ванька Меньшой в Коломенском дворце уже с седмицу торчит, подле царевича Федора.
Умостив седалище на короткой лавке, мужчина довольно выдохнул:
– Уф!
Заметив тревожный взгляд наследника, князь погнал его в мыльню, а сам быстро разделался с оставшимися делами и неспешно проследовал в трапезную. Где после недолгого ожидания и увидел вновь своего первенца, приятно удивившись его изрядному аппетиту, и в особенности – полному равнодушию к кубку с хмельным медом, специально выставленным на стол. Не забыл, значит, наставлений отцовских и заповедей церковных!
– Совсем ты у меня взрослый стал.
Не отрываясь от подкопченной щучки, Федор недоуменно вскинул брови, на что родитель весьма выразительно огладил густую, но при том ухоженную растительность на своем лице.
– А что же государь, тоже с голым подбородком ходит?
Утерев рушничком небольшие усы, княжич выдал подтверждающий кивок, на что князь как-то неопределенно вздохнул:
– Дед его, великий князь Василий, ради второй жены бороду и вовсе сбрил… М-да.
Поглядев, как сын расправляется с остатками рыбы, отец пододвинул к нему лепешки с корицей, пироги с белорыбицей и духмяный ржаной квас с медом.
– Надолго государь отпустил?
С сомнением потыкав указательным пальцем пышный пирог, младший Мстиславский решил, что в принципе он уже наелся.
– До весны, батюшка. А потом мне путь дальний – в землю италийскую, французскую, баварскую, в Нидерланды гишпанские.
Неподдельно удивившись и даже слегка встревожившись, родитель проявил вполне закономерное любопытство – куда это Великий князь Литовский гонит его чадушко и по каким таким надобностям?
– В королевстве Сицилийском мне надобно сыскать трех розмыслов, и наособицу – философа и алхимика Джамбаттисту[200], написавшего трактат под названием «Естественная магия». В рукописи той сказано, как лить стекло для труб подзорных…
Отхлебнув кваса, Федор довольно фыркнул и облокотился на стол.
– В общем, найти этого фрязина и пригласить на Русь. У франков должно мне любыми путями переманить на службу к государю знатного медикуса Амбруаза Паре[201]. Димитрий Иоаннович с этим доктором давно уже переписывается, так что с божьей помощью и это дело я справлю.
Долив себе холодного напитка, молодой Гедиминович в несколько глотков опустошил кубок и в полном блаженстве откинулся на спинку стульца.
– В курфюршестве Баварском, в городе Аугсбурге, велено мне найти ростовщиков Фуггеров и передать им приглашение от Димитрия Иоанновича.
Шевельнувшись на месте, отчего рана на ноге слегка заныла, князь быстро уточнил:
– Как государя Московского или Великого князя Литвы?
– Второе, батюшка.
Глубоко задумавшись, хозяин дома поводил резной ложечкой в мисе с черной икрой и отстраненно заметил:
– Этой весной государев зодчий Конев подле деревни Воробьево две башни начал ставить, с крышей мудреной, чтобы за ночным небом было сподручно наблюдать. Архипастырь Филипп, как узнал об этой затее, был очень недоволен, пока великий государь прилюдно не указал, что башни те строятся не ради занятий астрологией богопротивной.
Не понаслышке зная, как правитель Руси любит составлять разные гороскопы и глядеть в звездные карты, Федор позволил себе скептическую усмешку.
– Вот-вот, и митрополит так же не поверил, до тех пор, пока на следующем же заседании Думы не огласили указ о создании царской часовой мануфактуры на Воробьевых горах. В указе том промеж прочего расписано, что собранные часы обязательно отправлять в звездочетные башни, дабы по механике небесной выверять и налаживать их ход.
