Великий Инквизитор - [5]

и, наконец, «Христианин в мире» (1973 -- 1974), где А. Мацейна ставит перед собой задачу раскрыть перед читателем «теологию культурной деятельности христианина или даже теологию самой культуры». К наиболее значительным произведениям А.Мацейны относится также первый том «Философии религии» (1976). Второму тому так и не суждено было выйти в свет) и «Происхождение и смысл философии» (1978), это произведение Кястутис Гирнюс[12] назвал одним из самых значительных в истории литовской философии. Как уже упоминалось, с 1962 года в Мюнстерском университете А. Мацейна начал преподавать философию религии, постепенно утверждаясь как именно религиозный философ, вырабатывая свою собственную концепцию философии религии. Относительно долгое время он преподавал, как он сам об этом писал в своей творческой биографии, «не свою, а чужую философию религии -- Ф. Достоевского, Вл. Соловьева, Н. Бердяева...». Объяснение этому мы находим в его признании в том, что долгое время он не знал, не мог найти «философского пути к Богу», он верил в Бога, но раскрыть Его умом не мог, не умел. Это признание многое объясняет и в его творческой или, точнее, интеллектуальной биографии и в его достаточно сложной, внутренне предельно насыщенной жизни. Его путь познания Бога умом или, как он сам говорил, его «философский путь к Богу» был достаточно сложен и, пожалуй, до некоторой степени противоречив. Знакомство с жизнью и творчеством А. Мацейны позволяет предположить, что в нем постоянно боролись как бы два человека - философ, познающий Бога умом, и просто верующий человек, любящий Бога всем сердцем и потому совсем не требующий доказательств Его существования. Это своеобразное внутреннее расщепление, надо полагать, доставляло ему не мало страданий и до некоторой степени определило характер всей его философии. Думается, что именно в силу указанных причин, А. Мацейна долгое время и не мог найти своего собственного философского подхода к Богу. Совершенно справедливо в своём философском эссе Мацейна утверждает, что философия, которая основывается на вере, а не на знании становится скрытой теологией, носящей маску философии. Свою философию религии Мацейна начал преподавать с 1966 года, всё больше и больше утверждаясь как религиозный философ. Уже упомянутое нами, как главное произведение А. Мацейны «Происхождение и смысл философии» по замыслу автора должно было стать обоснованием философии религии, однако оно в сущности стало последовательным изложением философии самого автора.

Перу  зрелого Мацейны принадлежат двадцать книг, бесчисленное множество статей, которые он публиковал и на родине и за границей, два поэтических сборника -- «Изморозь» (1965 г.) и «И никогда домой» (1981 г.).[13] Философ и поэт в А. Мацейне слиты воедино. Поэтому думается, что когда мы говорим о философе Мацейне нельзя забывать о поэте Мацейне. Это крайне важно для понимания его философии. «Жажда писать стихи пробудилась во мне как раз в то время, когда я начал понемногу самостоятельно философствовать... И если сейчас утверждаю, что между философией и поэзией есть глубокая внутренняя связь, то это утверждение не отвлеченная теория, но живое личное переживание... Я благодарен поэзии за то, что она охраняет моё мышление от догматизма. Может потому и пришел к выводу, что философия -- это интерпретация...» -писал А. Мацейна. Он никогда не считал философию наукой и поэтому не причислял себя ни к одной из философских школ или направлений, всегда отстаивал независимость своей философской мысли. «Философия является интерпретацией, не исследованием и не вероучением, ибо эти методы познания опираются на догму: исследование -- на структуру природы предмета, а вероучение -- на свободное принятие чего-то как истины. В интерпретации же догм нет и быть не может: интерпретация допускает рядом с собой даже свою противоположность, чего не допускают ни исследование, ни вероучение», «...интерпретация... -- сама суть философии», -- обобщает Мацейна. Там, где нет понимания философии как интерпретации, там нет и самой философии, а есть только исследование, наука. Как в истории искусства нет искусства, так и в исследовании философского труда нет философии. Кстати, свою преподавательскую деятельность -- преподавание «чужой» философии, Мацейна относил к исследовательской деятельности.

Кем же считал себя сам Мацейна, не причислявший философию к наукам и не считавший её профессией? А. Мацейна не причислял себя ни к какому типу мыслителей и не считал себя философом-учёным. Не отрицая существования науки, которая исследует философию, равно как и не отрицая наук, которые исследуют искусства, он видел сущностную разницу между ученым, занимающимся философией, и философом в подлинном смысле слова. Вот как он это сам объясняет: «Философ философию... творит, в то время как ученый её, уже созданную, исследует. Творить, если мы говорим о философии, означает по-новому мыслить или, на мой взгляд, по-новому интерпретировать сущее. Исследовать же означает анализировать философское явление таким, каково оно есть или было. Моя философия -- это всегда мои воззрения, а не чужая теория или система... Личный характер философии делает философа всегда субъективным, а это в корне противоречит исследованию, так как исследование на том и держится, что по возможности является объсктивным, следовательно, говорит то, что говорит сам исследуемый предмет». Таким образом сверхзадачей А. Мацейны, его истинным призванием было творение