Великий еси Господи… Жизнь и проповедь святого Гавриила Ургебадзе, исповедника и юродивого - [10]

Как он молился? Я с книгой его не видела, но он постоянно молился, все время молился или помогал людям. У него были четки, по которым он молился в келье. Всегда говорил словами из Евангелия, – других книг у него я не помню.

Как он спал? Один раз я зашла к нему в келью; стояла поздняя осень или зима, уже было очень холодно. Отец Гавриил лежал в тахте: откидная крышка кровати была открыта, он лежал внутри и говорил, что ему очень холодно. Может быть, ему правда было холодно, но скорее он спал так, чтобы почувствовать себя в гробу. Не знаю, насколько это помогало от холода.

Отец Гавриил часто говорил: «Я голоден!», «Не накормили меня! Срочно мне лобио сварите!». Но, когда ему готовили, он потом этим угощал гостей, говорил: «О, ко мне гости идут! Приготовьте еду для гостей!» Я ни разу не видела, чтобы он сам ел. Еду ему приносила, но за едой я его никогда не видела. Вино немного пил, это видела.

Еще он учил послушанию и очень не любил формализм, раздражался, когда матушки вечером приходили к нему и хоть и по старой монашеской традиции, но по сути формально говорили: «Прости, отче». Он спрашивал: «За что тебя простить? Что ты мне сделала?»

По имени никогда меня не называл, звал «Кутаисо»[10]. А потом, много лет спустя, я как-то пришла к нему, ему было уже очень плохо, он лежал, щеки были красными от жара. Я спросила: «Ты не узнал меня?», потому что он всегдавстречал меня с большой теплотой и любовью, а сейчас просто благословил и ничего не сказал. И он ответил: «Кутаисо», мол, как это не узнал. Больше ничего не сказал.

У него была очень большая любовь к людям.

мон. Евдокия

Старец Гавриил среди святых особенно любил святителя Нектария Пентапольского (Эгинского), фотография которого находилась у него среди икон в башне св. Мириана. На этой фотографии было изображено нетленное тело святого в гробу. Как-то раз, еще в студенческие годы, я спросил отца Гавриила о том, кто изображен на этой фотографии и почему она находится среди икон. Он с некоторой печалью рассказал мне о жизни святого Нектария и в заключение добавил: «У нас с ним была похожая жизнь, и по смерти мы тоже будем похожи». Этим он, с одной стороны, хотел сказать о гонениях в течение жизни, а с другой – о нетлении после смерти. «Он окончил свою многострадальную жизнь в женском монастыре – и со мной так же будет».

Многие отмечают сочетающиеся в характере отца Гавриила мягкость и строгость. Он был необыкновенно мягок даже с большими грешниками, в которых видел покаяние, и в то же время неприступно строг с нераскаявшимися гордецами, чем многих из них склонил к покаянию. Он плакал с плачущими и радовался с радующимися.

Все, кто знал отца Гавриила, могут подтвердить, что это был необыкновенно простой, смиренный, любящий и в то же время грозный и прямой в обличении гордых и нераскаявшихся грешников человек. Когда он гневался или обличал тебя, чувствовалось, что его устами говорит Сам Господь, – такой Божественной властью и силой обладали его слова. Но, если он замечал, что ты раскаиваешься, он обнимал тебя, прижимал к своей груди и вселял в твое сердце надежду на спасении.

Ближе к смерти отец Гавриил из-за сильной слабости уже не мог вставать с постели. Из монастыря Светицховели пришел иеромонах для совершения над ним таинства соборования. В это время во дворе монастыря Самтавро кинорежиссер Чохонелидзе снимал фильм о великом подвижнике Антимозе Иверийском. Увидев прикованного к постели умирающего монаха Гавриила, он с болью сказал: «Эх, какой монах умирает». Узнав, что таинство соборования помогло отцу Гавриилу подняться, режиссер очень удивился и попросил его: «Может быть, вы разрешите снять крестный ход с вами?» Во время крестного хода впереди шел старец Гавриил, кропя святой водой, а за ним с пением и иконами шла игуменья и матушки. После этого кинорежиссер попросил отца Гавриила принять участие в фильме, в котором была сцена перенесения преподобным Гавриилом[11] Иверской иконы Божьей Матери в Иверский монастырь на Святой Горе Афон. Тот ответил: «А как же! Но со мной вместе должны быть семь настоящих монахов!» – и он перечислил настоятелей монастырей. Через некоторое время батюшка начал юродствовать. Он красиво воздел руки вверх и спросил режиссера с улыбкой: «А как же мне пройти по воде? Авось буду пьяным, да и упаду?»

Режиссер начал объяснять ему: «Не бойтесь, отец Гавриил, мы внизу постелем доски, которых не будет видно, и вы сможете пройти». Отец Гавриил встал, прошелся из стороны в сторону, нахмурил брови и произнес: «Какой же я тогда Гавриил, если мне понадобятся доски и я сам не смогу пройти по воде?»

прот. Арчил Миндиашвили

Юродство

Преподобный Серафим Саровский говорил, что много юродивых на свете, но из десяти юродивых девять в прелести, а один – от Бога. Отличительная черта юродивых святых от Бога – они ведут свою паству именно к Богу, а не лично к себе. Если люди, которые имеют дерзновение проповедовать или привлекать к себе людей словом Божьим, не от Бога, если их дар не от Бога, они приводят людей лично к себе. Лжепастыри становятся как бы богами, непререкаемыми авторитетами, они не ведут людей к Церкви. Заслуга отца Гавриила именно в том, что он привел огромное количество людей именно к Церкви. Не помню, чтобы он говорил что-то, что отделяло бы людей от Церкви или от священноначалия.